Жемчужный узел

Кажется, Лизавета охнула. Или ойкнула, она сама уже была ни в чём не уверена. Вся её жизнь за прошедшие полдня превратилась то ли в зыбкий песок, то ли в палку, переброшенную над зияющей пропастью, на которой ей приходилось отчаянно балансировать.

— Ладно, — она сглотнула. — Ладно, видимо, я знаю о Нави меньше, чем следовало, потому что по моей памяти это то место, где оказываются все мёртвые души, а значит, чтобы попасть туда, нужно…

— О, — прервало её восклицание Лада. — Я и забыл, насколько странной может быть людская религия. И что, вы прям в это верите?

— Нет. Мы верим, что после смерти все попадают на суд к Богу-Отцу, и он решает, куда ты отправишься: на небеса за наградой или в подземье, где тебе воздастся за все грехи.

— И что из этого Навь?

— Ничего. В Навь верят только крестьяне, которые… — Лизавета запнулась. — Которые также верят в существование леших и водяных.

Лад просто не мог не улыбнуться. Она же поморщилась, чувствуя себя всё более глупо. Надо же, пришла сюда такая вся из себя решительная, собиралась карать и диктовать условия — а теперь стоит в полном недоумении, гадая, до чего умудрилась договориться.

— Похоже вам, городским, есть, чему у этих крестьян поучиться.

— Похоже, — Лизавета старалась говорить как можно более равнодушно. — Так ты объяснишь, что тогда имел в виду, говоря о Нави?

— Садись.

Эта сцена напомнила Лизавете её первый день в деревне. Они с Ладом тоже сидели на берегу озера, презрев любые приличия. Их плечи едва не задевали друг друга — иногда ветер колыхал рукав его рубашки так, что она чувствовала касание грубой ткани, но почти не обращала на это внимания.

Тогда Лизавета ещё не была влюблена, сейчас — уже не была, и ей хотелось верить, что близость Лада окажется такой же незначительной, как и прежде. Но этого, конечно же, не случилось. Ей достаточно было ощутить исходившее от него тепло, почти задеть его ногу коленом, когда садилась, и вот Лизавета уже позорно краснела и ёрзала, пытаясь отодвинуться не слишком далеко, но не остаться слишком близко. Лад, к его чести, не вымолвил и слова, пока она сама не спросила:

— Та ошибка, которую я якобы совершила… Что ты имел в виду?

— Ну, я бы не сказал, что это была одна ошибка. Для начала, ты забыла, что под водой нельзя дышать…

Лизавета поглядела на него с недоверием: но он же там как-то жил! Однако тот выглядел вполне серьёзным, только смотрел с хитринкой, явно наслаждаясь произведённым впечатлением.

— Раз уж ты не уточнила, что исполнение твоего желания не должно быть опасным лично для тебя, я мог бы…

— Ты только что обещал, что не утопишь меня. Нечего пугать.

— Я не пугаю, а даю оценить возможности.

— Ладно, я поняла, — Лизавета закатила глаза: утихшее было раздражение начало возвращаться. — Я — маленькая дурочка, зря пытавшаяся обвести великого водяного вокруг пальца. Ты проучил меня, я устыдилась. Но мы пожали друг другу руки, уговор заключён, и если ты не знаешь способа его расторгнуть…

Было бы прелестно, если бы он ответил: «Знаю». Лизавете не пришлось бы отправляться в подводное царство, почему-то представлявшееся ужасно холодным. Ладу не пришлось бы терпеть её рядом с собой, как вечное напоминание о его оплошности. Все были бы в выигрыше, нет?

— Нет уж, господарыня Лизавета, — Лад не дал ей ни договорить, ни додумать. — Ты напросилась спуститься в Навь, и ты спустишься. Но я хочу, чтобы ты осознавала, чем рискуешь: там, под водой, я — далеко не главная опасность.

И тут до Лизаветы дошло. Это Лад благоволил ей — ну, или пытался искупить чувство вины. Но у Инги и Ольги не было перед ней никаких обязательств. Равно как не было их и у других созданий, которые могли населять Навь.

— Как ты верно подметила, Навь — это царство мёртвых, — продолжал Лад. — Хотя правильнее было бы называть её царством природы, противопоставляя всему человеческому. Мы верим, потому что это действительно так, что Бог-Отец приглядывает за людьми на протяжении всей их жизни, а Мать-Природа присматривает в посмертии. Она решает, как ты продолжишь свой путь: станешь ли частью природы, обернёшься ли деревом, продолжишь свою жизнь духом или уйдёшь дальше.

— Уйдёшь дальше?

— Не спрашивай: я не знаю, куда. Я ведь остался.

Невесть откуда налетел порыв ветра, не сильный, но холодный, пробирающий до костей. Лизавета поёжилась, обняла себя за предплечья, стараясь сделать это как можно незаметнее. Она и не думала, что короткий разговор с Ладом подтолкнёт её к открытию тайн мирозданья.

— В Нави не место живым людям. Твоё присутствие нарушит равновесие, которое поддерживает сама Мать-Природа и мы, её верные слуги. Нарушенное равновесие, в свою очередь, стремится к восстановлению любыми путями, а это значит, что сама природа попытается тебя убить. Готова ли ты к такому?

Конечно, она не была готова! Лизавета не собиралась умирать ни сейчас, ни в ближайшие три года, ни в ближайшие полсотни лет. Но не собиралась она и отступаться.

— Да, — солгала Лизавета, лишь бы посмотреть, как Лад изменится в лице.