Жемчужный узел

— Нет, — он хотя бы стал честным. — Для тебя это и не должно быть в порядке вещей. Но для меня…

— Можешь не объяснять. Ольга сказала, что это ваша обязанность.

Лад хмыкнул, прошёл вглубь комнаты. Лизавета взглядом проследила за тем, как он сел на лавку — на то же самое место, с которого совсем недавно пристально глядела на неё Ольга. Лизавета поморщилась: сейчас тоже начнёт читать нравоучения, словно маленькой.

— Пожалуй, я задолжал тебе извинения.

Ладно, такого она не ожидала.

— Ты уже извинялся.

— Только за обман, но я ведь виноват и в другом, верно?

— И в чём же? — помогать ему Лизавета не собиралась.

Ей было интересно, что он скажет сам.

— Я о тебе не подумал. Ни когда пожимал руку твоему отцу, ни когда водил тебя вокруг пальца, ни когда согласился увести в Навь и бросил с Ингой, хотя она — не лучшая из компаний.

— Не говори так об Инге, — Лизавета сама не понимала, почему вступилась за мавку. Потому ли, что та согласилась помочь ей с побегом? Или причина была в том, как человечно Инга вела себя этим утром?

— Забавно. Не думал, что вы подружитесь.

— Мы не подружились. А ты говорил не об этом.

Он прищурился, посмотрел на неё как-то по-новому.

— Ты изменилась.

Лизавета скрестила руки на груди. Часть её хотела огрызнуться, сказать что-то вроде: «Да неужели?», — и напомнить, что ей пришлось пережить. Но в действительности она лишь скептически вскинула бровь, соглашаясь:

— Да, теперь со мной придётся считаться. До сих пор ты этого не делал.

Лад склонил голову, словно признавая поражение.

— Об этом я и говорил. Мне казалось, что я защищаю тебя, когда скрываю правду или отталкиваю, но я ни разу не догадался спросить, чего же ты хочешь. За это я и прошу меня простить.

Повисло молчание. Лад ждал вердикта, Лизавета пыталась разобраться в себе. Невозможно было сделать это за один вечер, да ещё и под таким пристальным, ожидающим и немного молящим взглядом. Но, если быть полностью честной с собой…

— Я уже это сделала. В конце концов, мы квиты: я тоже тебя обманула.

Лад усмехнулся:

— Я это заслужил, — похоже, сегодня он и впрямь решил говорить правду.

— Приятно, что ты это понимаешь.

Знакомая хитрая улыбка растянула его губы. Сердце у Лизаветы ёкнуло — на мгновение и только на мгновение, но она вспомнила, как лишь несколько дней назад радовалась его придумкам и была практически влюблена. Сегодня она могла думать об этом, больше не заливаясь краской.

— Так ты мне ответишь? — Лад наклонился ближе.

— Ты не задавал вопросов.

— Задавал: чего ты хочешь, Лизавета?

Исполнить её заветное желание он всё равно не мог, ведь Лизавета мечтала вернуться домой. Она отвела взгляд, посмотрела в окно, за которым постепенно темнело небо. Одинокие силуэты деревьев на фоне заходящего солнца выделялись, как сторожевые башни над городской стеной.

— Я хочу, чтобы ты вернулся на озеро, — раз уж Лад был честен, то стоило ответить ему тем же. — Хочу чаще бывать в деревне, видеться с Добрыней и Любавой, а может быть, и с отцом, если он решится сюда приехать. А ещё хочу, чтобы вы перестали считать меня наивной и глупой и не юлили, когда я задаю вопросы.

— Мы не… — Лад своевременно прикусил язык.

— Если не хотите отвечать, просто так и скажите.

— И ты не попытаешься узнать ответ иным способом?

Лизавета посмотрела Ладу прямо в его белёсые глаза.

— Ничего не могу обещать. Зависит от того, как вы попросите.

— Что ж, это я могу принять. Что ещё?

— Ещё?

— Это весь список твоих желаний?

Она замялась. Было ещё одно, немного неловкое — но когда озвучивать его, если не сейчас?

— Я хочу, чтобы ты меня простил. За то, как я напросилась в Навь. Не нужно было вынуждать тебя и… — Лизавета прикрыла глаза, покачала головой. — Просто я злилась и вела себя не лучшим образом. Сможешь ли ты меня простить?

Он усмехнулся.

— Я уже это сделал.

15

Конечно, один разговор не мог всё решить — решило время. Оно отсчитало десятки неловких бесед за завтраками, совместных вылазок в деревню, уютных вечеров в тишине зелёной гостиной и одно осознание: Лизавета сама не заметила, как перестала вновь и вновь возвращаться к мыслям о смерти.

Поначалу это давалось ей нелегко. Она помнила, как оцепенела при виде тонущего рыбака, как даже не попыталась его спасти — и оттого мучилась угрызениями совести. Ольга и Лад пытались объяснить ей, что даже если бы они вытащили мужчину из воды, несчастья случались бы с ним снова, и снова, и снова, пока смерть не догнала бы того, кто пытался от неё убежать. Лизавета не слушала. Лизавета пряталась в своей спальне, Лизавета подолгу сидела у окна, обнимая колени, Лизавета корила себя, а потом выходила из комнаты и притворялась, что всё в порядке. Постепенно притворство стало правдой.

Но нельзя было сказать, что всё вернулось на круги своя. Иногда Лизавета замирала, глядя на озёрное дно за пределами защитного купола. Отныне оно казалось ей зловещим и опасным, а сад умирающих без воды водорослей — жутким и стылым. Или Лизавета лишь избавилась от иллюзий и стала видеть Навь такой, каковой та и являлась.