Жемчужный узел

Всё это было для неё слишком. Не только этот танец — но напряжение последних дней, встреча со смертью и ненавистью, попытки добиться уважения Ярослава, столкновение с другим миром, но не в его лице, а в лице Неждана. Да, вот почему она оказалась здесь, сейчас, в таком положении: это всё нервы, потерянное душевное равновесие, последней каплей для которого стал тот ужасный разговор за завтраком, вновь заставивший её ощутить собственную ненужность. Конечно, только поэтому она так тянется к единственному человеку — духу, да какая разница, к кому! — кто назвал её важной. Да, только поэтому.

— Я… — музыка закончилась, появившаяся из ниоткуда туча рассеялась, и единственным напоминанием о ней остался тяжёлый запах дождя, повисший в зале. — Думаю, мне пора идти.

Лизавета оторвала свои пальцы от пальцев Ярослава. Его рука опустилась, оставляя её одну посреди комнаты.

— Как скажете, господарыня.

Официальное обращение заставило её поджать губы. В ней говорили чувства, когда, уже стоя на самом пороге, она оглянулась:

— Спасибо за танец, Яр.

23

Только за пределами бальной залы Лизавета поняла, что они так и не обсудили свои подозрения, но не решилась вернуться. Откуда-то взялась уверенность: всё, что случилось, нужно оставить за резными дверями, а для разговоров о насущном следовало найти другое место. Да и время выбрать иное.

— Лад! — завидев выходящего со стороны столовой водяного, Лизавета бросилась к нему, словно к спасительному плоту.

Размышлять о том, что творилось между нею и княжичем, не хотелось, а значит, нужно было занять мысли другим. Побег для этого идеально подходил.

— Не поможешь мне добраться до берега?

— Зачем? — вопрос вроде невинный, но Лизавета заметила, как смотрел на неё Лад — будто увидел что-то за раскрасневшимися щеками и забегавшим взглядом.

— Отвлечься, — она сказала правду, пускай и не стала уточнять — от чего. — Нет никакой мочи здесь сидеть, мне бы каким-то делом заняться! А Ольга, я уверена, мне применение найдёт.

— Ну, как хочешь. Только одна никуда не ходи. Если в деревню засобираешься, попроси Ольгу тебя проводить.

Лизавета кивнула, да так и осталась со склонённой головою. Невольно, но Лад напомнил ей о смерти Сбыславы, тучей накрывшей озеро. Когда-то Лизавета думала, что будет достаточно найти убийцу, чтобы её разогнать, но теперь уже не была в этом так уверена.

— В деревню? — словно из ниоткуда показалась Инга. — Вы наверх собрались? С собой возьмёте?

— А ты-то куда? — обернулся Лад.

— А тебе к чему знать? — она ответила в тон. — Видеть я уже эти стены не могу, ясно? И вообще, разрешения у тебя никто не спрашивал. С собой не возьмёте, так одна отправлюсь.

— Да чего ж не взять, — Лад вздохнул. — Руку давай.

— Мы разве не поплывём? — Лизавета подняла удивлённый взгляд.

Она не хотела признаваться, но магические перемещения в её мыслях отныне были неотъемлемо связаны со Сбыславой и Яром. Повторять их не хотелось — это было всё равно, что смешивать неопределённость и боль с уютом, который дарили Лизавете мирные трапезы с Ингой, Ольгой и Ладом. Было что-то особенное, смешно сказать — домашнее в том, чтобы плыть к поверхности через мутную воду, сушить одежду мановеньем руки, а потом бежать по сухой траве к избе, где Ольга, едва заслышав их, ставила горячее на огонь или пирог в печку.

— Плыть долго, — отмахнулся Лад, не расслышав просящие нотки в голосе Лизаветы.

Она, помедлив, взяла его за руку. Отказываться было бы странно, неуместно, неблагодарно, поэтому она только прикусила щеку изнутри да закрыла глаза, чтобы не видеть закружившего их водоворота. Лишь когда под ногами хрустнула ветка, она решилась вновь посмотреть на мир.

— И какими же вы судьбами? — они застали Ольгу на берегу, набирающей воду в тяжёлые вёдра. Лизавета не понимала, почему, но мавка упорно отказывалась от помощи ворожбы в бытовых делах, выбирая делать всё медленно, но руками.

— Да так, заскучали, — ответил за всех Лад. — Тебе помочь?

— Надо же, сам вызвался! — деланно удивилась Ольга. — Ну, бери, пошли в дом. Вы тоже не отставайте — я как знала, калачи как раз в печь поставила.

Невольная улыбка тронула губы Лизаветы: встреча с Ольгой у озера, звон металлических вёдер, помогающий через силу Лад — всё навевало воспоминания, но приятные. Первый день на озере был почти таким же.

— Постой, — идиллию нарушила Инга, вдруг схватившая её за рукав. — Пусть идут. Хочу с тобой поговорить.

Она быстро глянула на удаляющихся Ольга и Ладу, махнула им рукой — да-да, сейчас будем, конечно — и вновь посмотрела на Лизавету. Взгляд был внимательным и серьёзным, не обещающим приятного разговора.

— Скажи, ты что-то чувствуешь к княжичу?

Такого вопроса Лизавета не ожидала. От растерянности она позабыла держать лицо, и на нём отразилась вся гамма терзавших её противоречивых чувств — от изумления до предательского смущения. Инга кивнула:

— Так я и думала. А он уже признавался тебе в любви? — прозвучало так, будто то был лишь вопрос времени.

— Нет, — Лизавета нервно хихикнула и тут же прикрыла ладонью рот. — Почему ты решила, что он вообще это сделает?