Жемчужный узел

— Спасибо за обед, — на прощанье Лизавета махнула Ольге рукой. — Калачи были просто отменные, зря вы на себя наговаривали.

— Да если б отменные, — Ольга недовольно поморщилась, покосилась на Ингу. — Вот если бы кое-кто мне нож для теста вернул…

Лизавета остановилась, как вкопанная.

— Он острее любого в этом доме, срез был бы ровненький, — по-своему трактовав её взгляд Лизаветы, продолжила рассказывать Ольга.

Вот только взгляд тот был не заинтересованным, не вопросительным, но полным внезапного, пугающего, нежеланного осознания. В голове Лизаветы, заглушая Ольгу, прозвучал другой голос: «Оружие было настолько острым…».

Она прерывисто вдохнула и для верности опёрлась ладонью о стол: показалось, ещё мгновение, и колени предательски подогнутся. В ушах зашумело, в висках навязчивой болью билась догадка настолько же очевидная, насколько невероятная.

Усилием воли Лизавета заставила себя не смотреть на Ингу. Она выдавила улыбку, надеясь, что её натянутость спишут на нежелание выслушивать сетования Ольги. На тоже можно было списать и поспешность:

— Тем не менее, выпечка была волшебной, — только чудом не дрогнувшим голосом произнесла Лизавета. — И я бы с удовольствием отведала ещё, если бы не нужно было в деревню. Можете оставить мне один!

Как уж, она проскользнула мимо Лада к выходу, вышла в сени — а уж оттуда вылетела пробкой. Сердце билось где-то в районе горла, грудь вздымалась, как после изнурительного бега. Лизавета оглянулась на закрывшуюся за её спиной дверь, будто могла сквозь дерево разглядеть сидевшую за столом Ингу и сквозь маску легкомысленности увидеть… хоть что-нибудь.

Инга вела себя пугающе обычно. Она не выглядела человеком, совершившим страшное преступление. Да, в день смерти Сбыславы она сильно нервничала — но тогда это, наоборот, было в порядке вещей. После же поведение Инги мало отличалось от поведения Лада и Ольги: она так же интересовалась поисками убийцы, так же недоумевала по поводу случившегося. Хотя, возможно, в этом и следовало углядеть нечто подозрительное — в прошлом Инга как раз не была похожа на остальных, всегда казалась готовой развести бурю в стакане.

— Но могла ли она?.. — произнесла Лизавета одними губами.

Мысль о том, что Инга способна на убийство, казалась ей сумасшедшей. А кроме того — какой был прок? Инга со Сбыславой были одного роду и племени, они как будто понимали друг друга — вспомнить только, как на Ингу подействовала их первая встреча!.. Или дело было именно в этом?

Лизавета чувствовала, что теряется в догадках, а именно этого делать не стоило… Если допустить, просто допустить на мгновение идею о том, что Инга убила Сбыславу ножом для калачного теста, то нужно было…

Ещё один нервный вдох.

Инга ведь была её подругой. Она помогала ей, когда Лизавета ещё хотела сбежать с озера, и поддерживала в попытках освоиться здесь. Даже сегодня, какой-то час назад Инга пыталась предупредить её, защитить от Яра. Лизавета не была готова поверить в то, что подруга нарочно настраивала её против княжича, чтобы помешать их поискам.

В конце концов, всё сводилось к выбору между дружбой и справедливостью. И попробовал бы кто-то сказать Лизавете, что выбор этот простой!

Она прикрыла глаза.

Перед мысленным взором возникло лицо Инги в тот самый день, когда они вместе сидели в лодке, наслаждаясь погожим днём и обществом друг друга. Неужели Инга тогда легкомысленно болтала с ней, зная, что русалки вот-вот найдут умершую Сбыславу?

Лизавета вспомнила и Сбыславу, так чётко, как только могла после единственной встречи. Перед глазами так и норовил встать лик умершей, но Лизавета нашла в закоулках памяти другой образ — застенчивую девочку с венком из незабудок в руках. То был ребёнок, с опаской исследовавший новый мир, но вместо того, чтобы протянуть ему руку, у него выдернули почву из-под ног, отобрали второй шанс на жизнь, на счастье.

Сердце Лизаветы сжалось. Открывая глаза, она уже знала, что сделает, прекрасно понимая — это принесёт ей куда больше боли, чем облегчения.

И всё же она сбежала вниз по тропе к воде и окунула в неё ладонь, повторяя про себя имя Яра. Если Инга правда оказалась способна убить Сбыславу, то заслуживала наказания.

— Почему ты плачешь? — княжич возник за её спиной, а не вышел из озера.

Лизавета зажала рот ладонью, глотая очередной всхлип, силой воли заставляя себя успокоиться и собраться. Сначала нужно было довести дело до конца, а потом уже рыдать в подушку.

— Помоги подняться, — протянула она руку.

Прикосновение Яра в этот раз не вызвало никакого трепета.

— Что случилось? — повторил он.

Утерев остатки слёз, Лизавета вскинула подбородок, словно бросая вызов.

— Кажется, я нашла убийцу Сбыславы.

В двух словах она объяснила свои догадки, и чем больше она говорила, тем сильнее Яр мрачнел. Будто откликаясь, помрачнела и природа: серое облако закрыло солнце, погружая мир в тень. Последние яркие лучи лизнули крыльцо избы неподалёку и спрятались от людей.

— Я не уверена, — повторила Лизавета, уговаривая скорее себя, чем Яра. — Отец, я даже надеюсь, что не права, но…

Договаривать не потребовалось.