Жемчужный узел

Яр встал рядом с Ладом. Он не пытался проникнуть через заросли, поймать Лизавету или наказать пошедшего против него Лада. Просто стоял и смотрел на неё, перебирая меж пальцами треклятый жемчуг.

— Да.

Грудь Лизаветы сдавило спазмом, из горла вырвался то ли вдох, то ли стон.

— Но за что?!

— Я же говорил: моя обязанность — защищать мой народ. Мы будем в безопасности только до тех пор, пока нас будут считать сказкой. А ты могла всё испортить: рассказать кому-то, случайно обмолвиться, посадить семя сомнений. Всем было бы лучше, останься ты здесь.

— Всем, кроме меня.

— Почему же? Мне казалось, ты неплохо освоилась на озере. Я видел — то, что сделала Инга, было для тебя таким же потрясением, как и для меня. Ты и впрямь полюбила её, так ведь? Её и этот мир.

— Но это не значит, что я хотела бы остаться здесь навсегда!

— Ты бы стала морской княжной. В твоём распоряжении было бы целое море — вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя свободной.

— Не тогда, когда тебя обманом заставили выйти замуж, убили и привязали к этому морю, как собаку к будке, — Лизавета вся раскраснелась, её бросило в жар. — Тебе самому же было б противно! Жениться на мне, быть со мной, хотя ты меня никогда не любил!..

— Но ты мне нравишься.

Она замотала головой, как ребёнок.

— Ты врёшь. Если бы ты считал меня хотя бы другом, то доверился мне, а не пытался бы…

Её руки опустились. Силы оставили её — она не могла больше кричать, спорить, что-то доказывать.

— Лад, — Лизавета повернулась к нему, молчаливо наблюдавшему за сценой, которую ему не следовало бы видеть. — То, что ты сказал только что, перед тем как… Это значит, что я могу уйти?

— Да. Ты свободна.

— Спасибо, — она вымученно улыбнулась и повернулась, чтобы уйти.

— Постой! — Яр шагнул ближе — так, что колючки оцарапали ткань его кафтана. — Позволь мне объясниться, Лиза.

— И что ты скажешь? — Лизавета, помедлив, оглянулась. — Что любишь меня больше жизни? Что изначально это и прям был хитрый план, но теперь в тебе взыграли чувства? Я не настолько глупа, чтобы в это поверить.

— Я не влюблён, нет, — что ж, хотя бы сейчас он решил быть честным. — Но я сказал правду: ты мне нравишься. Ты хорошая девушка — добрая, умная, способная сопереживать даже малознакомым людям и духам. Ты умеешь чувствовать природу — такими комплиментами я точно не разбрасываюсь.

— И, несмотря на это…

— Я защищал свой народ и делал то, что должно. Если ты думаешь, что это доставляет мне удовольствие, то ты ошибаешься. Я не желаю тебе смерти, равно как не желал её Инге, но есть вещи, которые я должен делать, как княжич. Я осознанно согласился на эту роль, я принял её, понимая, что мне предстоит, и теперь не имею права отступать, — Яр остановился, чтобы перевести дух. — Но если бы всё удалось, если бы ты всё же стала моей женой…

— Не понимаю, почему просто не убить меня?

— Это запрещено. Нельзя убивать человека, чей срок не истёк. Но если бы ты связала себя узами брака с духом природы, Матерь сама бы призвала тебя к себе. Произошёл бы несчастный случай, который позволил бы тебе остаться с супругом. Со мной.

— Какая ужасная жертва с твоей стороны.

— Я уже говорил: не ужасная. Я был бы рад, если бы ты стала частью моей жизни. И я сделал бы всё, чтобы ты чувствовала себя как можно лучше. Ты могла бы делать всё, что захочешь. Ты могла бы путешествовать: море — это не озеро, оно омывает разные берега и разные страны. Ты была бы свободна, насколько это возможно.

— И я бы так и не узнала, верно? Ты бы не сказал, что несчастный случай произошёл по твоей вине? Это было бы просто невероятно удачное совпадение?

— Я бы признался, если бы ты спросила.

— А я бы не спросила, — Лизавета склонила голову. — Ты бы посадил меня в золотую клетку и надеялся бы, что я ничего не замечу. Вот это, Яр, я называю предательством и жестоким обманом.

Когда она посмотрела на него в следующий раз, в её глазах не было ничего, кроме презрения.

— Убирайся из моей жизни. И не бойся: я никому и никогда про тебя не расскажу. Не желаю даже вспоминать об этом.

Лизавета покачала головой и наконец отвернулась. Ярослав не пытался её остановить, когда она устремилась прочь — под сень сосен, в темноту, в тишину. Ноги несли её, сами не зная куда, меж деревьев и кустарников, в самую тёмную чащу, где не ступала нога человека. Лишь когда дыхания перестало хватать, она остановилась, тяжело опершись о ствол первой попавшей сосны, и позволила себе закрыть глаза. А потом поднесла кулак ко рту и закричала так громко, что птицы вспорхнули с ветвей в вышине.

26

— Ну что, пойдём? Гостьей будешь.

Лизавета открыла глаза. Леший выглядел, в точности как она представляла: высокий, широкоплечий, с ветвями и листьями в длинных по плечи волосах и бороде, — только моложе. На вид он казался ненамного старше Ярослава, но Лизавета помнила, каким обманчивым в Нави может быть первое впечатление.

— Почему вы мне помогаете? — она не сдвинулась с места.