Жемчужный узел (СИ)

— Так ты, выходит, станешь одной из нас?

— Надеюсь, что не совсем, — Лизавета нервно усмехнулась: вероятность превратиться в русалку ей претила.

— О-о-о-о, — теперь Инга действительно издала этот звук. — Вы собрались обмануть Навь?!

Лад поморщился:

— Давай, прокричи это погромче.

Инга ухмыльнулась. «Нет уж», — отчётливо читалось в её хитром прищуре. Деловито подобрав юбки, она шагнула в сторону редкого леса, устроилась у его кромки на траву и, прислонившись спиной к одному из деревьев, уставилась на озёрный берег, словно на сцену.

— Вы продолжайте, не обращайте на меня внимания.

Лизавета резко отвернулась. Ей не нравилось, что важный момент в её жизни стал для Инги поводом поразвлечься.

Ольге, впрочем, не нравилось тоже.

— Мне казалось, мы это уже обсуждали, — проговорила он вкрадчиво. — Смерть, чья бы она ни была, требует уважения.

— Так ваша девчонка вроде бы умирать не собиралась.

— Тем не менее, она встанет на порог Нави. Для человека это опаснее, чем выскочить перед несущейся во весь опор лошадью. Поимей совесть: встань и помоги либо уйди и не путайся под ногами.

Вопреки надеждам, Инга выбрала первое.

— И что же мне делать?

— Подержи, — Ольга вернула ей стакан с чем-то мутным, второй же, с прозрачной жидкостью, протянула Лизавете. — А ты умойся этой водой.

Та не решилась спрашивать что-либо или возражать. Щедро плеснув на свободную ладонь, Лизавета тщательно отёрла лицо, шею — всё, до чего смогла дотянуться.

— Выплесни остатки на голову. Лишним не будет.

— Зачем это? — как ни странно, вопрос задала Инга.

— Чтобы Навь её приняла, — откликнулась Ольга так, будто это что-нибудь объясняло. Но сжалилась, когда Инга и Лизавета уставились на неё с одинаковым недоумением. — Вы же помните сказку про Бабу-Ягу? Хотя, конечно, помните, о чём это я…

Она улыбнулась, словно мысль о юности Лизаветы и Инги была чем-то очень приятным.

— В сказках Баба-Яга всегда кормит и моет молодца, отправившегося в путешествие за своею царевной. Но знаете ли вы, почему она это делает? — Ольга выдержала гнетущую паузу. — В действительности избушка Бабы-Яги стоит на границе между Явью и Навью. За ней пролегает мир мёртвых, в котором царевичу нет места. Но его можно спрятать: сделать так, чтобы он пах, словно мертвец. Поэтому она умывает его мёртвой водой и кормит здешней едой. Если бы Яга этого не сделала, на царевича нападали бы, стоило ему переступить порог её избушки. И нападал бы кто-нибудь похуже Кощея.

Лизавета сглотнула и уже почти без сомнений опрокинула на себя стакан. Вода живо побежала за шиворот и по лицу, заставляя закрыть глаза.

— Лучше не открывай, — неожиданно посоветовала Инга.

— Почему?

Вместо ответа из рук её забрали опустевший стакан и сунули следующий. Лизавета не успела разглядеть, что в нём было, так что с опаской взвесила ёмкость в ладонях. Тяжёлый…

— Тебе нужно всё выпить, — наставляла Ольга.

— Залпом, — добавила Инга.

Почему-то Лизавета почувствовала, что к ней следует прислушаться.

Не открывая глаз, она глубоко вдохнула, словно собиралась нырять уже сейчас, и поднесла стакан к губам. Невольно помедлила — мысль о том, что внутри может быть какая-то отрава, промелькнула на грани сознания, но тут же была затолкана куда-то подальше. Лизавета запрокинула голову и выпила то, что велели.

Закашлялась тут же. Жидкость оказалась отвратительной на вкус, отдающей плесенью. Густая, она как будто связала язык, заполнила глотку — горечь засела глубоко внутри и никак не хотела уходить. Лизавета ощущала её послевкусие при каждом вдохе, при попытке заговорить.

— А можно запить? — просипела она, подозревая ответ.

— Нет, — отрезала Ольга. — Но не волнуйся, скоро станет не до того.

Сердце Лизаветы упало в пятки.

— Пора?

— Пора, — вместо Ольги ответил Лад.

Он встал рядом, протянул руку, словно кавалер на балу. Мысли об этом заставили Лизавету вспомнить их танец у озера.

— Не бойся, — по-своему истолковав её промедление, проговорил Лад. Голос его звучал мягко, успокаивающе. — То, что я рассказывал тебе… Я пытался тебя напугать.

— Только не говори, что тонуть — самый приятный опыт на свете.

— Нет, — он коротко засмеялся, но в смехе том не было веселья. — Но всё быстро пройдёт.

Скрепя сердце, Лизавета вложила свои пальцы в предложенную ладонь и последовала за водяным к его озеру. Она думала, они снова пойдут по воде, но нет — холодная, та сначала коснулась носков её туфель, затем лизнула щиколотки, заставила ткань юбки прилипнуть к голеням. Мурашки побежали по коже снизу вверх, от спины к затылку. Волосы встали дыбом.

Когда вода оказалась у самых ключиц, Лизавета судорожно вдохнула. Лад, ощутивший её волнение, остановился и обернулся. На губах его застыла улыбка, обещавшая приятную прогулку, лишённую всяких опасностей, — самая лживая улыбка на свете.

— Не бойся, — повторил он, словно это могло помочь, и опустил руки на её плечи.

Лизавета не успела моргнуть, как оказалась в крепких объятиях. Будь это любой другой день, любое другое место, она оттолкнула бы Лада и возмутилась, но сейчас она нуждалась в тепле этих рук. Рук, утянувших её прямо под воду.