Жемчужный узел (СИ)

— Тогда для вас и Любавы — я отправилась на прогулку. Возможно, она затянется, и я решу переночевать в избушке на другом берегу озера: мне уже доводилось там спать, Ольга была диво гостеприимна, и вряд ли она снова откажет. Можно сказать, я уверена, что она не откажет.

— Даже так? На моей памяти это первый раз, когда она так мила с чужаками.

— Мне кажется, я для неё не чужая, — Лизавета заколебалась, стоит ли говорить дальше, но потом махнула рукой. — Мне кажется, она как вы. Чувствует себя отчасти ответственной за то, что натворил Лад, и пытается хоть отчасти это исправить.

Добрыня хмыкнул.

— Он всегда был для неё, как непутёвый сын.

— Я думала, скорее как вечно досаждающий младший брат.

— У них для этого не такая маленькая разница в возрасте, — Лизавета нахмурилась, и Добрыня счёл должным продолжить. — Ты же понимаешь, что они выглядят сильно младше, чем есть на самом деле?

Если честно, Лизавета об этом не задумывалась. Подспудно она понимала, что водяной — существо мистическое, способное менять свой облик или сохранять его неизменным, сколько потребуется. Но она никогда не применяла эту мысль к Ладу, Ольге и Инге. Она не могла поверить, что Лад не был почти её ровесником — даже сейчас, когда это стало настолько очевидным.

— Это сложно принять, — помедлив, проговорила она.

— Легче, когда ты видишь, как одна из них не взрослеет.

Лизавета бросила на Добрыню быстрый взгляд: о ком это он?

— Вы об?..

— Инге, — подсказал он. — Она была точно такой же, когда я был ребёнком. Помню, как она иногда проносилась мимо нашего дома: платье развевается, две дурацкие косички за плечами. Мальчишки с удовольствием с ней играли, она казалась своей, как кажутся все до поры до времени. Меня, правда, с собой не брали — я тогда ещё слишком мелким был.

— Вы? Мелким?

— Мне лет пять было, а она уже тогда выглядела где-то на тринадцать.

Сейчас на вид Инге можно было дать примерно пятнадцать лет.

— И что с ней случилось?

— Не знаю, — Добрыня разочаровал Лизавету. — Я же говорю, что был в те времена совсем ребёнком. Помню просто, что в какой-то момент она исчезла с улиц. Её родители уехали из деревни всего через пару недель, даже заходили к моим попрощаться. Но почему они вдруг так решили всё бросить…

Похоже, ему, как и Лизавете, приходилось строить одни лишь догадки. Хотя кое-что она теперь знала точно: если Инга оказалась частью Нави, значит, примерно в пятнадцать лет она умерла — судя по всему, на том самом озере, куда теперь предстояло отправиться и самой Лизавете.

10

Она ожидала встретить у воды Лада, но вместо него Лизавету поджидал кое-кто другой. Заметив ещё из леса высокую стройную фигуру, она на мгновение засомневалась, а стоит ли выходить, но в итоге сказала себе: раз уж ввязалась в это дело, изволь довести его до конца, как бы страшно и неприятно ни было.

— Кхм-кхм, — Лизавета прочистила горло, привлекая внимание.

Ольга не обернулась.

— Ты знаешь, — протянула она своим глубоким певучим голосом, — что духи воды могут почувствовать её где угодно? В капле росы, в одинокой слезе, прокатившейся по щеке?

Лизавета нахмурилась, не понимая, к чему та клонит.

— В людях очень-очень много воды, — продолжала Ольга, совсем не нуждавшаяся в ответах. — Поэтому к таким, как мы, нет смысла подкрадываться. Я всегда чувствую, если кто-то стоит позади.

Она медленно повернула голову и кивнула: давай, подходи. Лизавете же расхотелось после услышанного. Было неуютно осознавать, что женщина перед тобой слышит, как кровь течёт по твоим венам.

— Пожалуй, из всех нас лишь духи огня наименее защищены, — не дождавшись, Ольга всё-таки повернулась. — Вероятно, поэтому Мать-Природа наградила их столь разрушительными способностями. Они могут по щелчку пальцев уничтожить этот лес, деревню, при желании — даже осушить озеро, хотя тут надо постараться. Интересно, что бы ты делала, если бы решила пробраться в Навь с помощью одного из них?

Теперь стало очевидно: Ольга сердилась. Несмотря на то, что до сих пор она обращалась с Лизаветой по-матерински мягко, девушка не очень удивилась. Ей подспудно казалось, что Ольга с самого начала была не сказать, чтобы рада её появлению. Тяжёлый взгляд той лишь подтвердил подозрения Лизаветы.

— Вы хотите сказать, что мне там не место.

— Я не хочу сказать, а прямо это говорю, — возразила Ольга. — Живых людей не должно быть там: это опасно и для тебя, и для нас.

— Для вас? Почему?

— А почему, по-твоему, мы скрываемся от людей?

Вопрос удивил Лизавету. До тех пор, пока он не прозвучал, существование водных духов отдельно от человечества казалось ей чем-то естественным, прописанным в самых основах мирозданья. Но теперь она задумалась — а действительно, зачем могут держаться в тени могущественные создания, способные сжигать дотла целые деревни?

— Потому что нет ничего страшнее испуганного человека, — Ольга улыбнулась, столкнувшись с Лизаветиным недоверчивым взглядом. — Подумай: что делают люди с тем, чего очень боятся? Что ты сама сделаешь с пугающим тебя пауком?

— Попрошу… — она не договорила, на лице промелькнуло понимание.