Жена Берсерка

Тор уже сидел в колеснице. Туда же запрыгнул еще один человек, светившийся красным. Неизвестные звери — черные, косматые, с громадными изогнутыми рогами — с хриплым звуком взметнулись в воздух.

Забаву тем временем несло к дуге. И она уже хотела извернуться в воздухе, так, чтобы полететь следом за повозкой, поднимавшейся в воздух, но та вдруг рванулась в сторону от Харальда.

За молотом, что ли, отправился, лихорадочно подумала Забава. Тем, который Тор швырнул в Харальда. Однако он вроде бы в другую сторону улетел…

Колесница неслась все быстрее, у больших колес пенились непонятные серые клубы. А потом у дальних скал она завернула, и Забава поняла — вот теперь Тор полетит к Харальду.

И нырнула в ту сторону. Как в воду, рыбкой.

Все случилось как-то мгновенно. Ее шваркнуло об лед чуть в стороне от Харальда и Свальда, протащило с размаху, взметывая вихри снежной пороши. В следующее мгновение Забава уже вскочила. И, не чувствуя боли, кинулась к белому силуэту Харальда. Уже бегом.

Главное, руками не махать, напоминала она себе на ходу. Чтобы не взлететь снова. Тугая ненависть по-прежнему ворочалась в груди…

— Жив? — выкрикнула Забава, с разбегу останавливаясь возле светлого силуэта.

Свальд, замерший по другую сторону тела Харальда, бросил:

— Дышит. Хоть и не понятно, чем… грудь всмятку, ребра наружу.

Забава быстро наклонилась. Потянулась было к голове Харальда, размытым пятном белевшей на сером льду. Ни ран его, ни крови она сейчас не видела — и потому боялась коснуться тела. Вдруг заденет что…

Но замерла, так и не дотянувшись. Отдернула руку, подумала коротко, с уверенностью, пришедшей непонятно откуда — нельзя. Сейчас нельзя.

Черная злоба в ответ тяжело плеснула в груди, заставив с хрипом выдохнуть сквозь зубы. И согласилась с ней — нельзя.

Колесница Тора, заложив петлю, уже неслась на них со стороны другого берега, скользя надо льдом невысоко, не выше роста одного человека. Косматые звери перед повозкой походили на комки непроглядной черноты, мерно бьющиеся в воздухе.

— Побудь с ним, — велела Забава Свальду, подбирая полы плаща, чтобы не задеть тело Харальда — и торопливо его обходя. — Укрой чем-нибудь. Только пока не двигай. Вдруг кость заденет сердце…

— Как скажешь, дротнинг, — выпалил родич мужа.

Но сам тут же повернулся спиной к Харальду. Вскинул меч, сделал пару шагов навстречу быстро приближавшейся колеснице.

— Не так надо, — тихо сказала Забава, становясь с ним рядом.

А потом ощутила ненависть. От которой аж зубы клацнули. Это Тор, сидевший в колеснице, попал в Харальда. Грудь всмятку, сказал Свальд. Ребра наружу…

Она вскинула руки, потянулась к повозке. Ее опять сорвало со льда. Взметнуло в воздух, потащило вперед.

И ничего-то Забава не сделала — просто смотрела. Ненависть кипела внутри, стирая все мысли и обрывая дыхание. Расписывая мир, и без того серый, недобрыми черными тенями…

Она смотрела.

Колесницу, уже бывшую близко, вдруг окутало непроглядное черное облако. Полетели во все стороны какие-то куски, кто-то вскрикнул, что-то тяжело заскрежетало. И облако тут же исчезло, резко, быстро.

Словно на мир в том месте набросили черный плат, а потом сдернули.

Ни колесницы, ни зверей, несших ее по воздуху, больше не было. Катился по льду синий силуэт — и слабо, бледно-красным, светилось чье-то тело, отлетевшее в сторону.

Светилось, не двигаясь с места.

Тор, перекувыркнувшись несколько раз, вскочил. Помедлил, глядя на нее — и словно размышляя. Потом раскатисто крикнул:

— Еще поквитаемся.

И побежал к дуге из белесого света, по которой в вышине ползла крохотная черная точка — Один уходил в Асгард.

Пусть и этот убирается, решила Забава. С богом ей не совладать — вон, колесница исчезла, зверей, ее тащивших, словно тьма проглотила, а самому Тору хоть бы хны. То ли пояс силы, о котором он говорил, помог, то ли еще что…

Пусть уходит, но сначала надо кое-что сделать, мелькнуло вдруг у нее.

Ненависть внутри согласно дрогнула. Заплескалась, ледяной щекоткой тревожа тело изнутри.

И Забава, приоткрыв губы в недоброй улыбке, потянулась к дуге из белесого света. Вихрем залетела под нее, неумело остановилась, завертевшись волчком. Набрала полную грудь воздуха — а потом посмотрела вслед Тору, черной меткой уплывавшему вверх.

Какие же это боги, с ненавистью и горечью подумала она, вспоминая все те смерти, что случились в крепости. Мерда, которого она зарубила из-за их колдовства. Харальда, лежавшего сейчас с раздробленной грудью. Людей, чьи тела остывали на льду…

И черной вьюгой рванулись от нее вверх хлопья тьмы. По дуге, пожирая и гася белесый свет.

— Никогда, — крикнула Забава вслед Тору.

Ожидала, что голос сорвется — но он лишь обернулся гулким шипением, волной раскатившимся над озером.

— Никогда сюда не возвращайтесь.

Вьюга летела вверх, стирая белесую дугу с темного неба, гася свет над озером. Забирая ее ненависть. Вышвыривая ее вслед уходившим.

— Никогда…

А потом стало совсем темно. Дуга исчезла, внутри, на месте истраченной ненависти, осталась лишь холодная пустота.