Жена Берсерка

— Нежданка, — негромко, но быстро позвала Красава, надеясь, что дурища услышит, поднимет свои мослы — и прибежит. — Живо сюда, тварь поганая. Кому сказала, ну? Вставай, змея подколодная.

Возглас Красавы вырвал Неждану из дремы — и она, подхватившись, спешно сунула ноги в сапоги, а потом помчалась на зов.

То, чем ей пригрозил новый хозяин за непослушание, было живо в памяти.

Красава уже сидела на нарах, спешно натягивая поверх посконной рубахи шелковое платье. Прошипела, когда Неждана подлетела к ней — и, как было приказано еще вчера, склонилась в низком поклоне:

— Встать помоги, подлюка. Да осторожней, за бока меня не хватай.

Неждана, зайдя сбоку, потянула Красаву вверх, ухватив за предплечья.

— Платье одерни, — велела та, едва встав на ноги.

Неждана послушно расправила поверх рубахи два полотнища, которые по бокам прежде были сшиты. Шелк лип к простой ткани, цеплялся за неровные нити.

— Гребень возьми да волосья мне быстро пригладь, — велела Красава.

Свальд, дойдя до самого конца прохода, развернулся и зашагал назад.

Блеск шелка впереди он заметил еще издалека. Вскочившую темноволосую разглядел уже потом. Смотрела она на него как-то уж очень жадно…

И Свальд, поморщившись, решил от двери свернуть ко второму проходу.

Но тут заметил светлый овал лица за плечом у темноволосой. И зашагал вперед.

Уже через несколько шагов у него мелькнула мысль — может, ночью за баней он встретился как раз с темноволосой? Но тискать девку, которую подарил брату, Свальд не хотел. Вдруг Харальд снова о ней вспомнит…

Впрочем, подумал он, у подаренной девки тело крупнее даже на вид. И потом, ее же совсем недавно выпороли. Делают это в Нартвегре на совесть, люди потом месяца два двигаются с трудом…

А вот на рабыню, смотревшую из-за плеча темноволосой, следовало взглянуть поближе. И примериться руками к ее пояснице.

За каким таким делом сюда явился нартвег, шагавший сейчас по проходу, Неждана поняла сразу — стоило ей только увидеть его лицо.

В руке у мужика горел светильник, высвечивая неровный, припухший посередке нос. А над ноздрями косым полумесяцем багровела ранка. Свежая, с плохо замытым кровавым потеком снизу.

Это он, с ужасом подумала Неждана. Тот самый мужик, с которым она схлестнулась у бани. Пришел разыскивать свою обидчицу. И ведь не постыдился свой позор на люди выносить…

Внутри у Нежданы все похолодело от страха и ненависти.

Мужик был красив — для нартвега, конечно. Грива длинных белесых волос, отчеркнутая двумя тонкими косицами, заплетенными от висков, высокий лоб, бледно-голубые глаза. И широкая нижняя челюсть, упрямо торчащий вперед подбородок — ровный, без раздвоины.

Между полами не застегнутого плаща, косматого, зимнего, виднелась рубаха из дорогой тонкой шерсти, темно-зеленая, украшенная по вороту лентой с золотой вышивкой. Скалились на ленте морды, гладко выстеленные золотой нитью, закручивались между ними завитки волн…

А личико я ему все же попортила, мелькнула вдруг у Нежданы шальная и безумная мысль. На всю жизнь памятка останется.

Красава, стоявшая перед ней, возбужденно заявила:

— Волосы, тварь навозная, ты мне так и не расчесала… а ну, махни ему поклон и спроси, зачем пожаловал. Ты по-чужански знаешь, хоть в этом пригодишься. Да говори с вежеством (вежливость) — мол, Красава Кимрятовна доброго дня ему желает. И спрашивает, что почтенному чужанину тут надо…

Придется вперед выступить, заморожено подумала Неждана. За спиной у Красавы поклон не отвесишь. Но выхода нет.

К тому же лица ее нартвег не видел — ночью все дело было. А стало быть, и не признает.

Неждана протиснулась между нарами и Красавой, торопливо поклонилась. Забормотала на здешнем наречии, глядя на мужика равнодушно, чтобы не заподозрил чего по ее лицу:

— Красава Кимрятсдоттир желает тебе доброго дня и спрашивает, зачем…

Светильник, бывший у нартвега в руках, вдруг оказался рядом на нарах. Огонек от быстрого движения моргнул, почти погас.

А Неждану стремительно развернули две руки — и тут же обхватили, притиснув спиной к мужской груди. Пол сразу же ушел из-под ног.

Нартвег вздернул ее в воздух, как вчера, у бани.

Неждану облило холодным ужасом — до дрожи по всему телу. А нартвег еще и выдохнул у самого уха:

— Ты.

Светильник снова разгорелся, плеснул трепетным сиянием. Высветил Красаву — та смотрела на них, выпучив глаза.

То ли это, то ли отчаяние, ледяной дрожью колотившее тело, придало Неждане сил. И она огрызнулась:

— Узнал? Вот и молчи. Иначе всем расскажу, какой ты слабак. Рабыням разболтаю, как пошел на охоту — а ушел битым. От них и до воинов дойдет.

Руки, державшие ее, разжались — и Неждана бухнулась на пол. Покачнулась, но устояла. Торопливо отступила к Красаве.

— Уже виснешь на нем, потаскуха? — медовым голосом спросила та. — Что ему сказала, тварь поганая? Отвечай.

Неждана молча развернулась. Встретилась взглядом с нартвегом — тот смотрел на нее угрюмо. Резко спросил:

— Как тебя зовут? Говори, все равно узнаю.

— В ваших краях Нидой назвали, — так же резко ответила Неждана. И заявила: — Красава Кимрятсдоттир…

Она кивнула, указывая на стоявшую у нее за плечом Красаву.