Жена Берсерка

— Кейлевсдоттир поговорила с девкой, затем мы пошли в рабский дом. В который ходим каждый день. Там твоя жена сначала побеседовала с рабыней, к которой ходит. А следом попросила у меня меч… и заставила рабыню произнести на нашем наречии — я эту рабыню не хочу, отказываюсь от нее. Та сначала пыталась убежать, и Кейлевсдоттир пошла за ней. Потом она отправилась тебя искать. Вот, собственно, и все.

— Так ты дал ей меч? — быстро спросил Харальд.

И подумал — то ли это, на что он надеялся? Но — меч? Однако…

— Я дал ей кинжал, — заявил Гуннлауг. — Там темно, и проход узкий — могла пораниться, споткнувшись. На ту рабыню хватило бы и кинжала. Я так и сказал Кейлевсдоттир. Так оно и вышло.

И Харальд уже второй раз ощутил, как губы сами собой раздвигаются в усмешке. Он стер ее с лица, глянул на рабыню, тихо стоявшую рядом с Гуннлаугом. Спросил, рассматривая рану и синяк у нее на лбу:

— Что ты наговорила моей жене?

Девка сжалась под его взглядом.

— Я попросилась к ней в услужение. Сказала, что жаловаться ни на кого не хочу — но если она не возьмет меня к себе, мне не жить. Вот и все.

По крайней мере, она умная, подумал Харальд. Знает, когда надо молчать.

— С тобой я поговорю потом, — резко бросил он. И снова посмотрел на Гуннлауга. — Отойдите пока в сторону. Мне надо поговорить с женой.

Мужчина, вцепившись в рабыню, проворно зашагал прочь. Остальные двое стражников заторопились следом.

И только после этого Харальд развернулся к Сванхильд. Двумя пальцами подцепил сбившийся платок, натянул ей его на голову.

Девчонка моргнула, сказала упрямо:

— Моя сестра не хочет рабыню. Я ее беру.

— Сванхильд, — тихо начал было Харальд.

А потом, плюнув на все, притиснул ее к стене главного дома. Прошептал, наклоняясь к уху, прикрытому сейчас шелком:

— Твоя сестра тоже рабыня. Моя. А рабыня не может чего-то хотеть или не хотеть. Она слушается приказов хозяина. Ты слишком мало была рабыней, Сванхильд. Неважно, что сказала Кресив. Важно, что приказал я. А я приказал этой девке служить твоей сестре.

Сванхильд, выслушав его, повернула голову. Но Харальд так и не выпрямился, стоял, по-прежнему пригнувшись, щекой ощущая гладкость шелка, раковинку уха за ним — а потому мягкие губы скользнули по его щетине. Девчонка попросила торопливо:

— Прикажи служить мне, Харальд. Раз ты хозяин.

И он ощутил каждое ее слово — выдохом на своей щеке, щекочущим движением припухлых губ…

Тело ответило жарко, с готовностью, и Харальд притиснул Сванхильд поплотнее к стенке. Откинул голову, чтобы видеть ее лицо.

Она ждала. Глядела умоляюще.

Пес, отбежавший куда-то в сторону по своим делам, пока Харальд вел Сванхильд к главному дому, снова вернулся к своей хозяйке. Запрыгал рядом, затявкал.

— Тихо, — рыкнул Харальд.

И снова посмотрел на Сванхильд. Подумал — с одной стороны, кое-что уже получилось. Жаль, что он не видел девчонку, когда она просила меч. И то, как шла за Кресив с кинжалом в руке. Вот только…

Вот только это был лишь первый шаг. А ему хотелось большего.

Дней через десять он собирался отправиться на тюленью охоту, забрав Сванхильд с собой — так оно спокойнее. А до этого пусть займется полезным делом.

— Нет, — негромко уронил наконец Харальд. — Пусть рабыня по-прежнему прислуживает Кресив. А ты…

Он ожидал, что Сванхильд дернется, посмотрит возмущенно — но вместо этого она чуть прищурилась. Наклонила голову, посмотрела на него изучающе.

— А ты, Сванхильд, присмотришь, чтобы твоя сестра стала такой, какой ты хочешь. Ты жена ярла. Если ты не научишься управляться с рабынями — как я управляюсь со своими воинами — то тебе будет трудно. Я даю тебе полную свободу. Ты можешь делать с Кресив все, что пожелаешь. Можешь приказать своим стражникам выпороть ее, наказать, как хочешь. Однако эта девка будет по-прежнему прислуживать ей. Такова моя воля.

— Ты сам приказал моей сестре бить рабыню. Наказывать, — вдруг горячо и быстро сказала Сванхильд. Прищуренные глаза распахнулись, блеснули оскорблено. — Для этого? Чтобы я тоже била? Как ты?

Вот теперь она дернулась. И его тело в ответ потяжелело ниже пояса еще сильней.

— Я не приказывал ей этого, — медленно ответил Харальд. — Я ей это разрешил. Тут есть разница. И я сделал это намеренно, чтобы ты посмотрела на свою сестру — и увидела, кого жалеешь. Будь доброй с добрыми, Сванхильд — если уж не можешь по-другому. Но злой со злыми.

Он рывком отодвинулся, подумал — хорошо, что зима, и на нем тяжелый плащ. Бросил, отступая назад:

— Иди. Подумай над моими словами. И еще кое-что. Если ты снова притащишь ко мне какую-нибудь девку — я ее просто выпорю. Не бегай ко мне по пустякам. Разбирайся с рабынями сама… жена ярла.

Сванхильд стояла у стены, глядя на него недоверчиво и настороженно. Харальд развернулся, крикнул:

— Гуннлауг. Сюда.

И когда стражники подошли, распорядился:

— Охраняйте Кейлевсдоттир. Все мои приказы по-прежнему в силе.

Следом перевел взгляд на рабыню, которую один из парней тащил за руку.

— Ты. Иди за мной.