Жена для злого Санты

— Политика, Лиза в любых мирах была, есть и остается грязным делом. Жажда власти толкает нас на жестокость, предательства, убийства. Твои родители правили вдвоем, но со временем каждый начал тянуть одеяло на себя, продвигать личные идеи. Началась незримая борьба, плелись интриги, оказывалось давление на совет. Наша семья, семья Морозовских служила твоей семье веками. Все же Артикаста большая, не всегда и не везде успевали Олькен и Валентай, а мы всегда были на подхвате. Но когда началась вся эта возня, встал вопрос выбора. На чьей стороне остаться. Мне были ближе взгляды короля, а Клаус мечтал о мире во всем мире, жил идеями справедливости и все такое прочее. И поскольку Олькен в силу природной хитрости умела подать себя с нужной стороны, то и Клаус, сам того не желая, оказался ближе к ней, полагая, что именно Олькен ратует за процветание Артикасты. Но случилось нечто, — печально усмехнулся, — королева забеременела. Безусловно, то была благая весть, Олькен и Валентай даже заключили перемирие, король так и вовсе был на седьмом небе от счастья. Возможно, появление общего дитя сблизило бы, кто знает. Но вот беда. Олькен зачала ребенка не от законного супруга.

— Что? — вытаращилась так, что аж глаза заболели.

— Да, Лиза. Ты плод любви не короля и королевы, а королевы и, скажем так, землянина. Олькен частенько отправлялась «погулять» в мир людей. Вот и нагуляла.

Слова Генри резанули, больно резанули, но Лиза смолчала, не стала его останавливать, пусть рассказывает дальше.

— И что же было потом? — усилием воли подавила слезы.

— Я об этом узнал. И решил воспользоваться сим знанием. План был идеальный. Валентай узнает правду, доносит совету, тот лишает королеву каких-либо полномочий. А Валентай в благодарность ставит меня подле себя. Однако Олькен тоже не дремала и оказалась проворней. В тот вечер, когда я намеревался все рассказать королю, Олькен совершила преступление. Полагаю, пошла на него не из-за тебя вовсе, а исключительно из-за власти. Она убила Валентая, заморозила, после чего встретила меня и наградила запредельной дозой магии холода. Вроде как я планировал заговор, забрал у несчастного Валентая магию, после чего грохнул его без какой-либо жалости и какого-либо сочувствия. В общем, я бежал.

Лиза слушала внимательно, но все это звучало как-то слишком неправдоподобно, как-то уж очень надуманно.

— Мне продолжать? — заметил ее растерянность.

— Да, продолжай.

— После того, как я бежал, Лизавет поторопилась сменить сезоны и растянула теплое время на весь срок своей беременности. Ведь я стал тем, кем стал. С того момента я мог существовать только среди льдов. Собственно, поселился здесь, в скалах, где снег не сходит круглый год. Меня сделали врагом народа, изгоем. Но то был не конец. После того, как Олькен благополучно родила тебя, она решила добить меня, как опасного свидетеля. Только не учла, что роды ослабили, что ты забрала часть ее силы. И случилась битва, в которой одержал верх я. Тут уж кто кого, Лиза…

Генри поднялся, подошел к окну:

— Так Артикаста осталась без правителей, я остался без дома и семьи, а тебя поспешили скрыть на Земле, чтобы злой кошмарный Генри Морозовский не добрался до невинного дитя.

— А ты бы добрался?

— Не знаю, Лиза. На тот момент я был уничтожен, озлоблен. Меня ведь не просто отправили в ссылку, меня превратили в монстра, который растает как долбанный снеговик, если наступит весна.

— Ясно, — произнесла на выдохе. — Значит, Клаус прав. Ты не хочешь сменяемости сезонов?

— Не хочу, — и глаза его зажглись синим, — Лиза. Не хочу! — повысил голос и развернулся.

— И ты все еще жаждешь отомстить? С моей помощью?

— Я хочу вернуть то, чего меня лишили. Вернуть дом, свободу передвижений, а еще хочу подвинуть Клауса, но это уже личное.

— Что ж, я тебя услышала, — встала с кровати, — но знаешь, чего я не услышала, — и улыбнулась, чтобы не расплакаться. — Среди всех твоих «хочу» не нашлось места для меня. В тебе по-прежнему кипит злость. Я согласна, моя мать поступила с тобой несправедливо, но…

— Лиза, — поспешил подойти к ней и обнять, — перестань. Даже не начинай развивать свои мысли, я уже догадываюсь, что услышу в итоге. Тебя я ни в чем не виню. Я люблю тебя. Но и не хочу сдаваться. Пойми меня.

Она же высвободилась из объятий. Из холодных объятий, ибо Генри сейчас не контролировал себя.

— Дай мне время все переварить.

И отправилась к себе.

Но до чего сейчас было тошно одной, потому спустилась в кухню, где застала Горга, Клару и Гурчика за чаем с плюшками. Тогда же вспомнила, что и не ужинала.

— Не против, если я к вам присоединюсь? — подошла к столу.

— Ох, Лиза, — Клара мигом спрыгнула со стула и побежала за кипятком. — Сию секунду.

И действительно, уже скоро перед Лизой стояла большая чашка ароматного чая с ломтиками апельсина.

— Как покатались? — Горг заметил грусть в глазах девушки.

— Славно… покатались славно, — и укусила плюшку за румяный бок. — Вы в курсе того, что происходило в Артикасте до и после моего рождения?

— Генри поведал вам историю своего заточения?

— Да.