Жена Дракона

… меня унижают, топчут, заставляют вымаливать свидания с моей дочерью, как на паперти. Эта женщина хочет видеть меня униженным, у её ног. Она издевается. У неё три поколения алкоголиков за спиной. Она…

– 

Истец!

– 

Ваша честь, я против. Я не хочу быть подопытным кроликом, потому что моя жена…

Катя (тихо):

– 

Бывшая.

– 

Я уже говорил, что бывших жен, если они матери детей, не бывает.

– 

Законодатель придерживается другого мнения на этот счёт.

– 

Девушка, не лезьте, я с женой разговариваю.

– 

Потрудитесь выражаться корректно, пожалуйста.

– 

Истец! Представитель ответчика! Последнее предупреждение!

– 

Простите, ваша честь.

– 

Извините, уважаемый суд.

– 

Истец, что именно кажется вам унизительным в психолого-педагогической экспертизе?

– 

Я и без неё знаю, как растить детей.

Смешок.

– 

Ответчик, ну вы-то куда?

– 

Простите, ва… уважаемый суд.

– 

Откладываемся. До следующего раза решаем вопрос с экспертизой. Опека, с вас акт обследования жилищно-бытовых условий матери.

– 

Да, уважаемый суд.

– 

Одиннадцатое мая всех устраивает?

– 

Так долго? Вы затягиваете процесс, ваша честь! Я выйду с одиночным пикетом к Конституционному суду!

– 

Да хоть к Смольному! Маш, это в протокол не вноси, конечно.

– 

Да, уважаемый суд.

– 

Я буду жаловаться, ваша честь. Председателю, в квалификационную коллегию, до президента дойду.

– 

Да хоть до Папы Римского. Маша, что ты пишешь? Конечно, не надо. Я уже закрыла заседание.

27

– 

Ирочка, что было, я ничего не поняла…

Катя достала из сумки бутылку воды и сделала несколько жадных глотков. Закашлялась. Вытерла выступившие слёзы. На щеке осталась чёрная полоса туши. Ирина Евгеньевна протянула ей зеркало. Катя повертела блестящий кругляш в руках, чуть не выронила, попыталась стереть полосу бумажной салфеткой, но только размазала ещё больше.

– 

Всё в порядке. Отложились на одиннадцатое мая.

– 

Так долго?

– 

Это специфика наших судов. Загруженность, задержки.

– 

… опять как на вулкане. Никуда не выйти. Ничего не сделать. Господи, когда всё кончится?

– 

Екатерина Алексеевна… Ну что вы… Не плачьте. Всё хорошо будет.

– 

Меня закопают, – прошептала, давясь слезами, Катя. – А он получит ребёнка и сделает из неё монстра. Вы слышали, что он говорит? Это же нацизм чистейшей воды… Он хочет воспитать сверхчеловека.

– 

Екатерина Алексеевна, не накручивайте сами себя. Он, конечно, со странностями, но не демонизируйте. Это не на пользу делу.

– 

Мама, почему, когда мы гуляем с папой, он не даёт мне общаться с девочками?

– 

В смысле?

Катя подняла голову и посмотрела на дочь. У неё страшно ныла шея и рябило в глазах, но со штопкой нужно было разделаться сегодня. На её взгляд, конечно, все эти вылинявшие носки, расползающиеся под пальцами, надо было давно выбросить, но Дракон был другого мнения. Он не любил расточительности, даже если дело касалось носков.

– 

Папа говорит, что им нечего мне дать. А я и не хочу, чтобы давали. Я хочу дружить.

– 

Ты, наверное, неправильно поняла папу.

«Да все она правильно поняла, – шептал внутренний голос. – Твой муж – невыносимый сноб».

Тем же вечером Катя осторожно подняла эту тему, когда, уложив Танюшу, они сели пить чай с мёдом. Дракон считал, что мёд помогает от всех болезней и поглощал его в огромных количествах. Он не хотел верить, что у Тани аллергия, и один раз Катя, страшно крича, в последний момент успела отнять у него ложку с мёдом, которым он собирался накормить дочь. «У драконов не бывает аллергии». Как она тогда не поняла, что перед ней не просто эгоист и истероид, а шизофреник и мракобес?!

– 

Танюша расстраивается из-за того, что ты запрещаешь ей общаться с девочками.

– 

Некоторые вещи стоит запрещать. Алкоголь, курение, сахар в больших количествах…

Дракон лениво помешивал ложкой чай.

– 

Что вредного в общении со сверстниками?

–