Жена Фараона

Я невольно подумала о том, что рядом с Джедефра находится невидимый дух, который его оживил, и мне отчего-то стало страшно. Жрец, увидев мое смятение, явно остался доволен и продолжил свой рассказ.

— Ка — это жизненная энергия, двойник человека, тот, кто может как оставаться с человеком после его смерти в специальном сосуде, как и путешествовать между миром мертвых, живых и богов. Ка есть только у тех, кто жив. Это и отличает камень от животного. Боги видят наше Ка и по нему судят о том, какие мы… Ах — это разум, мы всегда изображаем его в виде ибиса. К сожалению, многие растеряли сегодня свою Ах, предпочитая забывать о нем и предаваться забвению бренного бытия. Еще есть кое-что в душе человеческой… Это Шу!

— Шу? — переспросила я.

— Именно… Ты когда-нибудь думала, что у тебя, словно у небесного светила Луны есть та сторона, которую ты не видишь? И эта сторона темна и безжизненна. Но может настать время и все обернется кругом. Тогда Шу займет место тебя… Так происходит с теми, кто обычно не покоряется воле богов.

На душе заскреблись кошки. Испуганной птицей вспорхнула мысль, размышляя о том, заняла ли Шу уже мое место или же надо еще немного подождать.

— Сердце и Сах — еще одни составляющие наших душ. Сердце накапливает наши грехи, утяжеляясь от плохих поступков и мыслей, не угодных Амону или Осирису. Суд Осириса покажет, насколько тяжелы наши сердца и насколько готово наше Сах к воскресению.

***

14.1

— Фараон Джедефра, он называл Вас Кхер Хеб, что это означает? — поинтересовалась я.

Жрец на мгновение задумался.

— Это особое звание, титул. Его дают нам как хранителям знаний и писцам.

— Писцам? — обрадовалась я и, нашарив в потайном кармашке платья, записку сфинкса, протянула ее жрецу. — Вы можете это прочитать? Пожалуйста. Мне очень важно знать, что здесь написано.

Жрец Кхер Хеб взял у меня из рук записку и вчитался в написанное. Затем поднял на меня удивленный взгляд.

— Прекраснейшая Хетепхерес! Где Вы взяли это?

Я заколебалась, не зная, стоит ли открывать жрецу правду. Но, с другой стороны, должна же хоть одна душа в этом мире мне помогать. А жрец… Думаю, он не захочет ссориться со сфинксом.

Кхер Хеб, заметив мои сомнения, усмехнулся.

— Я догадываюсь, что эта вещь появилась у Вас не с проста. Если бы Вы рассказали мне, я бы смог помочь. Ведь я — хранитель знаний. Обещаю, что сохраню Ваш секрет в тайне, клянусь перед богами!

Я, понимая, что отпираться и врать нет смысла, рассказала жрецу все. И про прогулку с фараоном, и про то как сфинкс ожил, и про записку. Кхер Хеб слушал внимательно, не перебивая и все больше становился задумчивым. Что-то тревожило его.

— То, что Вы хотите вернуться и что самое мудрейшее существо на земле решило оказать Вам в этом помощь — верный знак судьбы. Думаю, стоит попробовать, а получится или нет — боги направят. Но не забывайте, Хетепхерес, про обряд… Он связал Вас и Фараона Джедефра прочнее любых пут. И если Вы не ощущаете боли разлуки, то Джедефра упивается ей. Он просыпается с тоской в сердце, и с ней же засыпает. Такова была воля богов за дарованную ему жизнь… Что касается, записки, слушайте. Здесь написано так:

“Когда наступит Перет, отправляйся в Абу-Роаш. Там остановись и предай свой разум молитве, дожидаясь, когда в золотой ладье Манеджет, Ра пройдет с Востока на Запад, прямо ко рту Нут. Подожди, пока спустится он в Дуат. Станет он торжествующим в руках отца своего Осириса. Тогда войди в обитель Анубиса без страха и принеся дары. Отверзи уста свои, вопрошая: “Справедлив ли был ваш закон?”. Полагайся тогда на волю богов”. — закончил читать жрец.

Из того, что он прочел, я поняла лишь, что с наступлением Перет — времени роста и созревания растений в Древнем Египте, я должна отправиться в Абу-Роаш. И войти в обитель Анубиса — еще одна пирамида? Или царство мертвых? Ну и задать вопрос богам.

— Когда Ра пройдет с Востока на Западад, прямо ко рту Нут. — Что это значит?

Жрец удивленно посмотрел на меня.

— Вы не знаете? Темнота наступает, когда Ра на своей ладье входит в рот Нут как в ворота, погружаясь в обитель мертвых — Дуат, где встречается с отцом своим — Осирисом.

***

Вечером, когда жрец проводил меня до дома, готовка вновь выпала на мои плечи. Хвала небесам, Кауаб принес немного еды и масло, отчего я смогла худо-бедно сварить какую-то похлебку и сделать салат из овощей. За ужином Кауаб ни о чем меня не расспрашивал и думал о чем-то своем. Я невольно залюбовалась им. Сильное загорелое тело, темные смоляные волосы и открытая улыбка… В такого мужчину сложно не влюбиться. Вот только грыз меня все же какой-то червячок подозрений. Такое чувство бывает возникает, когда смотришь кино. Вроде веришь в происходящее, живешь в нем, но все равно в глубине души знаешь, что все это постановка.

— Кауаб… — позвала я. — А далеко находится отсюда Абу-Роаш?

Мой муж пожал плечами.

— Несколько дней пути. Если с караваном. В одиночестве я бы не советовал гулять по пустыне. Если только с тобой не идет умелый охотник.