Жена и 31 добродетель

– Хорошо, я помогу вам. Я даже… То есть, я хочу спросить… Вам есть куда идти?

– Нет, – покачала головой Розалинда. – Правда, я думала обратиться к леди Стейн, нашей дальней родственнице, но, боюсь, мой отец первым делом направится к ней.

– Тогда я, возможно, смогу помочь, – Лэндон помялся, но продолжил: – Миссис Мелридж, вдова викария, сестра моей матери. Проживает в Эссексе. Тихая спокойная женщина. Вам будет хорошо у нее. Только вот…

– Что?

– Вам ведь нужны деньги? – почти неслышно произнес Лэндон, еще раз оглянувшись по сторонам.

– У меня есть кое-что, это надо продать.

– Драгоценности?

– Да.

– Это опасно! Вас могут вычислить.

– В Лондоне? Не думаю.

– Вы поедете через Лондон? – почему-то смущенно спросил конюх.

– Думаю, так будет лучше и безопаснее, – твердо заметила Розалинда.

Он опустил голову.

– Думаю, вы правы.

Наступило молчание. Они переминались на месте, изредка поглядывая друг на друга. Розалинда прервала тягостное молчание.

– Через два дня я должна уйти отсюда.

– Я что-то придумаю.

– Тогда, думаю, мы договорились.

Оба заговорщика расстались к обоюдному облегчению, но, увы, с большим грузом обязательств перед друг другом.

В назначенный срок Лэндон помог ей сесть на дилижанс, следующий из Солсбери через Беркшир в Большой Лондон. Благополучно продав принадлежащее ей колье, Розалинда спокойно проехала оставшуюся часть пути до Эссекса.

Теперь она решила на время затихариться в глубинке, надеясь, что время и политическая обстановка сыграют ей на руку, и отец будет уже не так строг на ее счет. Хотя, при воспоминаниях о ледяных глазах маркиза Нортгемптона, по спине Розалинды всегда пробегала дрожь. Этот человек редко менял убеждения. И она это понимала со всей очевидностью, но что-либо изменить была не в силах.

Опять вспомнив свою мать и брата, она осознала, что тянуть больше нельзя, и она должна оповестить родных, что жива, но пока не вернется. Бумага найдется, но вот как передать письмо она подумает потом, чтобы не выдать своего места пребывания.

Жалела она о своем поступке или нет, сейчас уже было не важно, она сделала этот шаг и отвечать перед Господом будет сама, когда придет ТОТ день. А пока… бумага и чернила ей в помощь.

Дорогой брат…

Глава 17

Дорогой брат!

Я знаю, ты волнуешься, и, может быть, проклинаешь меня, но я жива, а все остальное не имеет значения.

Причина моего поступка слишком серьезна, чтобы написать об этом в письме. Если, конечно, тебе что-нибудь не наговорила твоя жена, которая любит разрушать то, что ее не касается. Скажешь, что я злая, ну и пусть. Вся моя жизнь – сплошной фарс и игра в благородную воспитанную леди. Я осознаю, что со мной сделает отец, если найдет. Его намерения всегда были очевидны. А я не хочу такой жизни. Конечно, роскошь много значит для меня, но не до такой степени, чтобы быть разменной монетой в его политических кознях.

Я подожду здесь какое-то время, пока он не поймет, что со мной так поступать нельзя. Я выберу себе жениха сама! Да, он должен быть богат, я это осознаю, но, по крайней мере, от его физиономии меня не должно тошнить! И пусть отец не думает, что я не заметила его маневров относительно маркиза Лорна. Это было настолько очевидно! Но я слишком ценю себя, чтобы пожертвовать своим будущим ради такого пугала. Он страшен и зануден, и я бы сошла с ума на второй день проживания с ним. Не хочу и не обязана!

Прости, Роберт, что причиняю тебе столько неудобств, но так будет лучше, и для меня и для всех вас. Пока что я устроена хорошо и комфортно. Но если позиция отца на мой счет останется неизменной, то и меня вы не увидите еще долгое время.