Жена моего мужа

– Это раскрылась твоя другая сторона, – ободряюще сказал Эд. – Судьям надоели картинки, которые годятся только на конфетные коробки. Если повезет, эта картина принесет нам победу.

Победу? В телевизоре победители становятся знаменитыми! От восторга Карла, отпросившись в туалет, побрызгалась стоявшими на полочке духами и потыкала в губы помадой Лили.

– Какой приятный запах, – сказал Эд, когда девочка вернулась на диван.

Скрестив пальцы, Карла ответила:

– Это мыло так пахнет. – Чувствуя себя совсем взрослой благодаря духам и портрету, она села прямо, как настоящая английская леди.

Картину отправили на большой конкурс, о котором рассказывал Эд, но судьи долго решают, кто лучший.

– Станет известно к Новому году, – обещал Эд, коротко сжав Карле локоток.

А пока мир охватила лихорадка рождественских приготовлений. Побывав на рождественской пьеске, в которой Карла и ее подруга Мария были ангелами, мама расплакалась и сказала: вот бы нонно это видел, он бы ее, наверное, простил.

– За что? – заинтересовалась Карла.

– Ты не поймешь. – И мама снова захлюпала носом.

Карле было неловко, потому что они ехали в автобусе. Четверть закончилась, впереди каникулы. Мама ехала в своем форменном магазинном платье, от которого пахло духами.

– Ларри не сможет встретить с нами Рождество, – всхлипнула она.

У Карлы сразу поднялось настроение. Ну и отлично!

– А почему?

– Потому что он будет со своей женой.

Женщина, сидевшая впереди, обернулась и посмотрела на маму и Карлу с таким презрением, что мама зарыдала еще сильнее. Так в слезах и дошла до дома.

Может, думала Карла, когда они проходили мимо третьей квартиры, ее друзья выйдут поглядеть, что тут за шум?

– А давай тогда встретим Рождество с Эдом и Лили, – попросила она. Теперь, когда Эд объяснил, что Лили не убийца, Карла снова ее полюбила. Хотя и не так, как прежде. Она расстраивала Эда, а ведь он рисовал Карлу.

– Они поедут к своим семьям. – Мамина рука, обнимавшая Карлу, напряглась. – Мы с тобой будем праздновать вдвоем, моя маленькая.

Слезы у мамы еще не иссякли, когда Карла открыла двадцать четвертую дверцу на рождественском календаре. Елка, которую Карла убедила маму купить на рынке, печально стояла у стены без единого украшения.

– Давай нарядим, – попросила Карла.

Но мама забыла купить мишуры, да и денег у них не было, поэтому Карла повесила на елку свой самый большой спортивный белый носок.

Сейчас она увидела в нем два подарка.

– Это нам Ларри привез, – сказала мама и схватила Карлу за руку. – Мы должны пойти и сказать ему спасибо.

На улице было темно и холодно, но мама сказала, что это неважно. Она перестанет плакать («Я обещаю, малышка моя, обещаю!»), только если пройдет мимо дома, где живет Ларри. Они шли очень долго, потому что автобусов не было: праздник, водителям тоже надо отдыхать. Здания, попадавшиеся им навстречу, были такими огромными, что в них уместился бы десяток таких, как их дом.

Наконец Карла с мамой остановились у высокого белого дома, уходившего куда-то в небо. В окне второго этажа горел свет. Шторы не были опущены.

Слезы заструились по маминому лицу:

– Если бы я могла быть там, с Ларри!

Карла потянула маму в сторону, пытаясь увести.

– Одну минуту, – говорила та, не двигаясь с места.

Карла, заскучав, принялась сгребать мерзлые листья.

– О нет! – ахнула мама, схватившись за горло. Карла проследила за ее взглядом. У окна стояла маленькая девочка и смотрела на них.

– Кто это? – спросила Карла.

– Это его ребенок.

– Значит, у него и дочь есть? – В груди у Карлы что-то дрогнуло. – Не только жена?

Мама кивнула, и слезы полились еще обильнее.

Такая же дочь, как она, Карла?

– А что они делают по воскресеньям?

Руки у мамы так дрожали, что Карле пришлось их придерживать.

– По воскресеньям его семья – мы. А остальную неделю – они. Пойдем, нам пора.

Они шагали по бесконечным улицам, мимо фонарей и чужих украшенных окон обратно к голой, без игрушек, елке и двум подаркам в носке.

– Что ты делаешь? – спросила мама, когда Карла швырнула свой подарок в мусорное ведро.

– Я его не хочу. – Лицо девочки горело от гнева. Ларри должен уйти, решила она про себя, иначе маме будет плохо. Надо придумать способ от него избавиться. Избавилась же она от Чарли. Даже если это жестоко.

Хорошо, что я умираю не на Рождество. Это было бы слишком для родных и знакомых. Скорбные события не должны происходить, когда остальной мир радуется. От этого скорбящим тяжело вдвойне. И всю жизнь эти воспоминания портят Рождество.