Жена Пилата, или Тайна прокуратора

— Вы просите не только об абсурдном, но и небезопасном. Вы сами должны в этом убедиться.

У меня спало напряжение. Похоже, первую битву я выиграла.

— И придется платить, — предупредил он.

— Сколько угодно. — Я подала знак Рахили открыть мягкую кожаную сумочку, висевшую у нее на поясе.

— Конечно, речь идет и о деньгах. Но вам придется расплачиваться не Только и не, столько сестерциями. Это вам нужно уяснить.

Я кивнула Рахили, и она вытряхнула порядка тридцати золотых монет.

— Нет, отдай все, — нетерпеливо распорядилась я.

Она отдала сумочку мистагогу.

— Этого достаточно? — спросила я, когда он высыпал содержимое на стол. — Могу прислать еще.

— Пока достаточно. — Мистагог сгреб золотые сестерции в ящик стола. — Оставайтесь здесь, — сказал он и вышел из комнаты.

Наконец он вернулся вместе с храмовой служительницей, принесшей два пузырька.

— Когда госпожа будет принимать ванну, — объяснил он, обращаясь к Рахили, — капните немного жидкости из этой бутылочки. — После ванны натрите ее этим маслом, — показал он на другую. — А вы, — он повернулся ко мне, — снова читайте заклинание, какое я вам дал. Семь раз в день.

— Спасибо! — воскликнула я. — Не знаю, как вас благодарить.

— И не надо. — Он сделал знак, что мы можем уходить. — Идите, и пусть богиня защитит вас от вас самой.

Когда я вернулась, Психея передала мне, что Пилат не будет ужинать дома. «Он с Марцией», — промелькнуло у меня в голове. Представив их вместе, я почувствовала, как у меня сжалось сердце. Но потом я подумала: сейчас наместник Сентий дома, и Пилат едва ли проведет ночь с ней. Он вернется, а я буду его ждать.

После легкого ужина я пошла в павильон и прочитала там заклинание: «Когда он пьет, когда он ест, когда он с кем-то спит, я опутаю чарами его сердце, дыхание, члены, я опутаю чарами все его естество. Где бы и когда бы я ни пожелала, он придет ко мне, и я буду знать, что у него на сердце, что он делает, о чем думает, он будет мой».

Впервые я осознала всю силу заклинания. Перед замужеством до меня едва ли доходил смысл произносимого. Сейчас, когда я узнала хитрости любви, заклинание наполнилось новым содержанием, о котором я не подозревала год назад. Ревность, сжигавшая меня при мысли о Пилате в объятиях Марции, придавала невообразимую силу моим словам. Я повторяла заклинание снова и снова.

Рахиль уже ждала меня, когда я возвратилась в дом.

— Пора, — сказала я почти шепотом.

Мы вошли в ванную. От воды поднимался пар, Рахиль накапала в нее жидкости из пузырька. Я ощутила пьянящее благоухание. Еще ни разу в жизни я не встречала такого запаха. Погрузившись в ванну, я почувствовала, как расслабляюсь, а вокруг витал дурманящий аромат. Я стала вдыхать его полной грудью. Не сильный и не резкий, он тайно, незаметно проникал в каждую клеточку и, подобно нежному вину, обострял все чувства. Мне представилось, как он подействует на Пилата, возбуждая его медленно, но неотвратимо.

После ванны Рахиль завернула меня в мягкое полотняное полотенце и тщательно обтерла. Разомлевшая, я пошла в спальню. Там легла на кушетку, вытянулась и закрыла глаза, а Рахиль начала натирать меня маслом с головы до пят, пока оно не впиталось в кожу. У него был такой же аромат, как и у жидкости, добавленной в ванну. Затем она принялась энергично массировать все тело, пока оно не запылало жаром. Груди набухли и напряглись.

В дверь негромко постучали, и Рахиль пошла открывать. Через минуту она доложила:

— Вернулся господин.

— Оставь меня сейчас, — сказала я, как мне показалось, тихим, хрипловатым голосом.

Я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к удалявшимся шагам рабыни. Потом встала, как лунатик, и подошла к зеркалу. Мерцавшие лампы отбрасывали янтарные тени на мое обнаженное тело, когда я вынимала заколки из волос. Пышные локоны рассыпались по плечам. Ему так нравится.

Я взяла прозрачную шелковую ткань, купленную в тот день утром, и завернулась в нее, свободно закрепив на одном плече. Я осталась довольна своим видом: в полированном металле отражалась стройная женщина, окутанная дымкой. По телу вдруг прокатилась теплая волна. Я повернулась и не спеша вышла из комнаты.

Остановившись перед дверью Пилата, я мысленно собрала всю силу заклинания и решительно открыла ее. Муж стоял у окна и смотрел в сад. Он обернулся, и глаза его расширились,

— Ты очень красивая, Клавдия, — произнес он мягким голосом.

Я ничего не ответила, переступила порог и осталась у двери.

Он удивленно поднял брови:

— Что случилось?

Несколькими быстрыми шагами он пересек комнату. Подойдя ко мне, он взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. Я обхватила его за шею и прижалась к нему всем телом. Сомкнув веки, я искала ртом его губы. После долгого поцелуя Пилат осторожно расцепил мои руки и сделал шаг назад, чтобы взглянуть на меня. Его голубые глаза светились.

— Я люблю тебя, — прошептала я, когда он расстегивал булавку, закреплявшую ткань на плече. — Я люблю тебя, очень-очень люблю!

Глава 16 Два суда