Жена Пилата, или Тайна прокуратора

— Солдаты забрали ее сегодня утром и унесли в закрытом паланкине. Никто не знал, а если бы и знал... — Пилат пожал плечами.

— Там она пропадет. Как отец и мать, как Марцелла. У меня никого не осталось.

— Я с тобой, Клавдия. — Пилат обнял меня, — И скоро у тебя родится наш ребенок. 

Глава 23 Титания

Все последующие недели слова Пилата не выходили у меня из головы. Я потеряла так много дорогих моему сердцу людей, начиная с Германика, лишилась своего первого ребенка на пятом месяце беременности. А если произойдет то же самое сейчас? Эта мысль приводила меня в ужас. У меня случались приступы тошноты, а один раз я упала в обморок. Иногда я не вставала с постели из-за того, что отекали ноги.

— Ничего необычного в этом нет, — постоянно успокаивала меня Рахиль. Я слушала ее с благодарностью и больше не удивлялась, что рабыня стала моей близкой, если не единственной подругой.

Иногда я пугалась, замечая изменения, происходившие в моей внешности. С самого начала я чувствовала, что вынашиваемый ребенок — девочка, и по прошествии месяцев эта уверенность укреплялась. Я часто разговаривала с маленькой Марцеллой, говорила ей, как я ее люблю, и обещала оберегать ее. К концу срока приступы тошноты прекратились и ноги перестали отекать. Из-за того, что мне стало лучше, меня одолевало беспокойство. Мне хотелось выбраться из дома, совершить прогулку по улицам в паланкине.

— Мне кажется, я всегда была толстой, — призналась я Рахили, когда она накинула мне на плечи хитон из нежно-розовой ткани. — Иногда я забываю, что должна родить ребенка, и у меня такое впечатление, будто я сама от природы такая огромная. Пилат очень добр ко мне и удивительно изобретателен, но мне ужасно не по себе оттого, что я не могу видеть своих ног.

— Скоро все будет позади, — утешала меня Рахиль. — Наверное, остался еще один месяц.

— Но я должна что-то делать сейчас. Я хочу пойти на рынок на форуме. Все, решено. — Я потянулась за ярко-розовой палой. — Иду на рынок.

— Ни в коем случае! Господин не разрешил бы.

— Может быть, но его же нет, — возразила я, взяв сумочку. — Пилат сегодня днем занят с Сеяном. Мы успеем до его прихода.

— Он поколотит меня за то, что я стала вашей сообщницей.

— Чепуха. Никто из нашего окружения не поступает так с рабами. Пилат никогда не поднимет руку на раба, тем более на тебя.

— Но он может.

— Может, но не посмеет. Как тебе такое пришло в голову? — пристыдила я ее.

— Пусть я не права, — согласилась Рахиль, — но мы хорошо знаем, что для вас это опасно.

— Ничего мы не знаем, — заупрямилась я. — Какой толк слышать от врача, что со мной все в порядке? Я и без него это знаю. Ты идешь со мной или нет?

День выдался ясным и солнечным. Довольная собой, я ходила от одной лавчонки к другой, пока не остановилась у прилавка, уставленного флаконами с духами. Открывая их по очереди, я перепробовала несколько различных духов.

— Я так долго пользовалась сандаловыми. Наверное, надо выбрать какие-нибудь другие на то время, когда родится ребенок. Как тебе эти? -- Я протянула флакон Рахили. В этот момент я увидела женщину, шедшую по направлению к нам. — Посмотри на нее. Она великолепна, вот только платье больше подходит для приемов, чем для улицы, особенно в ее положении.

Рахиль обернулась, а потом вдруг придвинулась почти вплотную ко мне.

Когда я попыталась слегка отстранить ее, моя рабыня, к удивлению, не сдвинулась с места. Женщина несла красного попугая и говорила с ним воркующим голосом, не обращая внимания на окружающих, смотревших на нее во все глаза, а рабы расчищали для нее путь. Ее платье из тонкой черной ткани контрастировало с белой как мел кожей рук, плеч и необъемных грудей. Крупные изумруды сверкали у нее на шее и запястьях. Как и я, она, наверное, была на восьмом месяце, но, похоже, совсем не придавала значения своей тучности.

— Как ты думаешь, кто она?

— Титания! — с презрением произнесла Рахиль.

Я слегка нахмурилась.

— Она мне кажется знакомой, только я не припомню, где я могла ее видать.

— И не пытайтесь. Едва ли вы ее видели. Она — куртизанка.

— Титания, — повторила я имя, глядя на нее с интересом. Кем бы она ни была, она держалась с достоинством и шла величавой поступью. И тут я вспомнила, где видела это лицо несколько месяцев назад. Титания — та женщина, которая смотрела на меня с такой ненавистью на приеме у Сеяна.

— Если она — куртизанка, почему она в черном? — удивилась я.

— Так, забавы ради. У нее был муж, но они годами жили врозь. По каким-то причинам он с ней не разводился. Возможно, она что-то знала, а он не хотел, чтобы об этом шли разговоры в Риме. Что бы там ни было, он недавно умер от скоротечной лихорадки.

— Откуда ты так много знаешь про нее?

Рахиль пожала плечами:

— Рабы судачат. Титания — легендарная личность.

— У нее, наверное, много любовников.

— Нет, лишь несколько важных особ. Она стала баснословно богатой за счет тех, кто с ее помощью пытался повлиять на них.

— Значит, она пользуется немалым влиянием, — заключила я. Когда я рассматривала ее, наши взгляды встретились. Она сощурилась, как пришедшая в ярость кошка, увидев мой живот.