Жена Пилата, или Тайна прокуратора

— Если бы только Исида дала мне знак... — сказала я жрице, стоявшей на коленях рядом со мной. — Я поклонялась богине с тех пор, когда была еще девочкой, однако несчастья происходили одно за другим. Все, что у меня осталось, — это моя малышка.

— Если вы искренне верите, то все будет хорошо.

Я обернулась и увидела знакомое лицо: большие глаза, мечтательный взгляд, ямочки на щеках. Паулина Тигеллий, красивая, добродушная и общительная женщина, часто приходила в храм. Судя по всему, ее муж, намного старше ее, не препятствовал этому. Я не могла не улыбнуться ей. Я испытывала одиночество, поэтому мне казалось, что общение с такой одухотворенной прихожанкой доставит мне радость.

Но этого не произошло. Видя, как бездумно воспринимает Паулина каждый священный постулат, я усомнилась, понимает ли она в них что-нибудь. Как-то раз она призналась, что Деций Мунд, всадник старшего звания, по уши влюблен в нее. Я знала Деция Мунда, поверенного Пилата, умилявшего по молодости лет своим простодушием и очень богатого.

— Он предложил двести тысяч сестерциев за одну ночь со мной. — Паулина легким движением головы откинула с лица светлые локоны. — Как он посмел? Но Деций красивый.

«Деций такой же недалекий, как Паулина», — подумала я и выбросила эту историю из головы.

Проходили дни, и мое беспокойство нарастало. Однажды утром я оставила Марцеллу на попечение жрицы, а сама вместе с храмовыми рабынями принялась начищать ступени, поднимавшиеся к золотой статуе Исиды. Пусть богиня видит мою искреннюю преданность.

«Защити мою крошку, защити мою крошку», — снова и снова мысленно повторяла я.

Обычно спокойная малютка начала плакать.

— Она хочет к вам, — сказала жрица, отдавая мне Марцеллу.

— Не могу понять, что случилось с ней, — поделилась я своими горестями с Рахилью. — Она не была голодной или мокрой.

— А что, если девочка пошла в свою тетю? Стала бы та Марцелла ходить в храм?

«Торопись жить. Наслаждайся жизнью, наслаждайся ею за меня», — промелькнуло у меня в голове.

Я стала реже посещать храм Исиды, отдавая предпочтение баням Цирцеи, самым фешенебельным в Риме. Здесь музыканты исполняли свои новые произведения, известные поэты читали стихи, посетительницы рассказывали самые скандальные сплетни. Я все это лениво слушала, в то время как мне делали массаж и маникюр. По общему убеждению, бани Цирцеи были местом, где собирался цвет общества.

Однажды утром, придя сюда, я почувствовала, что все чем-то возбуждены. Слегка заинтригованная, я вопросительно посмотрела на двух рабынь, которые начали раздевать меня.

— Вы не слышали? — спросила старшая из них, нагнувшись, чтобы снять мои сандалии.

— Нет. А в чем дело? — Я перешагнула через сброшенные одежды и немного повернулась к молодой рабыне, когда та стала заворачивать меня в полотняную простынь.

— Госпожа Паулина... Паулина Тигеллий, — в один голос заговорили рабыни, потом осеклись и захихикали. — Ш-ш! — прошипела старшая и искоса посмотрела на меня.

В полном недоумении я переводила взгляд с одной из них на другую. Рабыни проводили меня к бассейну, и я оказалась среди двух десятков наиболее знатных особ Рима. Верховодила ими сидевшая в центре жена Сеяна. Она улыбнулась и подвинулась, чтобы я могла расположиться рядом с ней на кушетке. Хотя ее муж с самого начала флиртовал со мной, казалось, это нисколько не беспокоило Апикату. Возможно, подумала я, ложась рядом с ней, такие вещи перестают что-либо значить спустя некоторое время.

— Это невиданный скандал! — воскликнула она, сверкнув от возбуждения круглыми голубыми глазами. — Паулину Тигеллий соблазнили в храме Исиды.

Святая Исида! У меня сильно забилось сердце. Это уже не просто сплетни. Случилось нечто невероятное.

Апиката игривым тоном продолжала:

— К Паулине домой пришел жрец из храма Исиды и сказал, что бог Анубис влюбился в нее и хочет, чтобы она пришла к нему в эту ночь. Удивляюсь, что вы об этом ничего не слышали. Паулина была так польщена, что принялась об этом всем рассказывать.

— И мужу тоже?

— Сатурний узнал первым.

— И он разрешил ей пойти?

— Он возгордился не меньше, чем она, и тоже начал хвастаться. Подумать только: у него такая красивая жена, что даже бог возжелал ее. Ну прямо Юпитер и Леда.

— Не может быть! — не сдержалась я. — Анубис — египетский бог, который служит Исиде, и совсем не такой, как римские боги. Он слишком занят тем, что оценивает души, решая, крму быть бессмертным, а кому нет, и не станет тратить время на глупых женщин. Паулина — верующая и должна знать это.

Апиката пожала плечами:

— Я знаю только, что, когда она пришла в храм, в отдельной комнате ей подали царские угощения, ее отвели в ванную и приготовили к постели. Потом унесли лампы и закрыли дверь. Бог явился к ней в полной темноте.

Я приподнялась на локтях.

— Она отказала ему?

— Вовсе нет. Она всю ночь ублажала его снова и снова.

— И что же утром?

— Он ушел от нее до рассвета. Я удивляюсь, как вы ничего не слышали. Паулина растрезвонила об этом на весь город. Она не утаила никаких подробностей. У него, наверное, неукротимый пыл.

Я покачала головой:

— Это какая-то мистификация.