Жена поневоле

— Соседка, — честно призналась Светлана, чувствуя облегчение от признания — с какой стороны ни посмотри, а она все-таки обманула доверие любимого мужчины. Обманула и, на радостях, не смогла скрыть от него факт своей беременности. Благороднее было бы промолчать и воспитывать ребенка самой — ведь это она хотела ребенка, а не он, но благородные помыслы отступают под напором реальности и нехватки денег. — Она работает регистраторшей в гинекологической клинике, вот и надоумила, и с врачом познакомила… Только врач мне этот не помог — деньги взял, а результата никакого. Вот я и решила обратиться к другому врачу, но соседке сказала об этом совсем недавно, ну, что у другого врача искусственное оплодотворение получилось — у меня резус-фактор отрицательный и «риск отторжения яйцеклетки из-за этого возрастает», — как прилежная ученица, процитировала она врача. — Вы меня осуждаете за то, что я сделала?

— Осуждаю? Какое я имею право судить людей — «Не суди, да не судим будешь!» — просто удивляюсь, на что только не решится женщина, добиваясь своей цели. А что, если еще кто-нибудь обратится к Бурмистрову по поводу его ребенка, зачатого не вполне законным способом?

— Что вы! — округлила глаза Светлана. — Зачем им это нужно?

— Как зачем? — с каждой минутой разговора Кира все больше убеждалась в простоватости собеседницы-блондинки. — Жить безбедно на содержание ребенка многим хочется!

— Как вы можете? — возмутилась Светлана.

— Я? Это вы с вашей советчицей провернули аферу с ребенком! И если бы Вячеслав не женился на мне, то ваш ребенок стал бы его единственным наследником — когда родится, разумеется.

Светлана снова округлила глаза, как будто услышала что-то очень удивительное и странное.

— Я как-то об этом не думала.

— Тогда объясните, почему ваша соседка так старалась вам помочь забеременеть таким нетрадиционным способом? И почему какая-то женщина и мужчина так хотят избавиться от вас и вашего ребенка?

— Не знаю…

— Внебрачную дочь Вячеслава Львовича на днях убили, от вас и вашего ребенка хотят избавиться…

Покачав головой, Кира отодвинула застывшую Светлану от двери и пошла в прихожую за телефоном.

— Кира! Где ты? — доносился из мобильника взволнованный голос Павла. — Что у тебя там происходит?

— Паша, со мной все хорошо, я в квартире Светланы, — подняв с пола телефон, ответила Кира и, пытаясь открывать дверной замок, продолжила. — Тут такие странные обстоятельства открылись, что вам с Фединым лучше самим опросить… прямо не знаю, как назвать ее: то ли свидетельницу, то ли подозреваемую…

— Как подозреваемую?! — воскликнула за спиной подбежавшая Светлана и вновь схватила Киру за руку. — Почему подозреваемую?

— Да что же вы все хватаетесь то? — передернув плечами, недовольно прошептала Кира, высвобождая свою руку из цепких «объятий» Светланы.

— Что вы сказали?

— Не важно…

В квартиру позвонили, Кира посмотрела в глазок и снова закрутила допотопный замок.

Наконец, замок отщелкнулся, и дверь открылась.

81

В квартиру вошли несколько человек, и в маленькой прихожей стало тесно от мужских, накаченных плеч под пиджаками.

— Знакомьтесь, Света — это Константин Александрович Федин — старший следователь Следственного Комитета, — представила Кира высокого, худощавого мужчину в сером помятом костюме. — Поговорите с ним откровенно — это в ваших же интересах.

Найдя глазами Шубина, Кира подошла, незаметно для всех взяла его за руку — «на работе все поцелуйчики и обнимашки не приветствуются и отходят на второй план», но Павел обнял ее за плечи, прижал к груди и поцеловал в волосы — на начальство, видимо, правила поведения на работе не распространяются.

— Ты опять все сделала по-своему, — недовольно покачал он головой.

— За то она вам теперь все расскажет, — пыталась освободиться из его объятий, очень довольная уведомила Кира, но Шубин ее не отпустил, чем ее очень порадовал — они так и стояли обнявшись на глазах у всех, — а я спокойненько поеду встречать вернувшегося из СИЗО бывшего мужа.

— Успеешь со всеми попрощаться, — пообещал Павел, чувствуя, что от близости с ней у него начинает «сносить башню», — вылет у нас в девять вечера.

— И к Дмитрию Викторовичу надо заехать с девочками и родителями попрощаться…

— А вот это вряд ли — у них экскурсия на пароходике, возвращаются около семи, — Павел взял ее руку, поцеловал ладошку. — У отца каждый день на неделю вперед расписан: Третьяковка, Большой, цирк, Воробьевы горы, Зоопарк. Ладно, иди уже, там ребята твою машинку пригнали, до машины тебя проводят, а нам еще поработать надо.

Ох, как не хотелось Кире расставаться: вот так стояла бы и стояла, обнявшись…

Выходя из подъезда и роясь в сумке в поисках надрывающегося телефона, Кира чуть не столкнулась со здоровенным дворником в оранжевой жилетке и черной бейсболке, надвинутой на глаза, извинилась и ответила Николаю:

— Кира Дмитриевна, Вячеслав Львович вернулся! — радостно сообщил ей Николай сногсшибательную новость. — Приезжайте скорее!

— Не знаю, как получится…

— «Ягуар» ваш ребята из «Панциря» забрали, все проверили и забрали.