Жена поневоле

Кира открыла входную дверь дома Лариону, и они вместе поднялись на второй этаж. Она взяла из сейфа в кабинете одну пачку денег, отложенных для себя, подумала немного и положила в сумочку «хвостик» зарплаты, в надежде что удастся заехать на конюшню и передать деньги на ремонт, оставила собаку сторожить кабинет и спальню и спустилась в гостиную.

В холле ее ждал Евгений Краснов — улыбка у него была до ушей, щеки красные, волосы мокрые — ребята осваивали парилку.

— Кира Дмитриевна, гостя выпускать?

— Выпускать.

— Кира Дмитриевна, а можно вас попросить разрешить нам с ребятами на биллиарде партеечку сыграть — биллиард, говорят знатный у Вячеслава Львовича, — и, наклонившись к самому уху, зашептал: — Нам чердак надо осмотреть и третий этаж — следы поискать и отпечатки снять.

— Конечно, играйте, — покивала Кира головой, — только когда меня нет дома. Евгений, скажите шоферу, что через полчаса мне надо уехать.

Войдя в гостиную, Кира поменяла деньги на расписку, предварительно прочитав ее, и, напомнив адвокату о свиданье с мужем, неспеша похромала к гаражу — опухоль немного спала, но ходить было еще больно, поэтому она выбрала черные, мягкие, удобные, как тапочки, балетки.

У машины стояли Олег и Виктор.

— Виктор — это хорошо, — пробубнила Кира и поздоровалась. — Мне снова надо на Таганку. И спасибо вам за цветы.

Виктор кивнул головой и открыл пассажирскую дверь машины.

19

Выезжая из ворот поселка, Кира увидела охранника, встреченного ей на проходной в день ареста Бурмистрова, и попросила водителя остановиться.

Сначала из машины вышел Виктор, потом Кира, а потом уже к ним подошел охранник.

— Добрый день, Юра. Мы можем с вами поговорить?

— Здравствуйте, Кира Дмитриевна, — молодой парень, подозрительно поглядывая на Виктора и волнуясь, сунул руки в карманы — что подумает напарник об их разговоре? — лишние подозрения ему не нужны.

— Вы извините, что отрываю вас от дел, но мне очень надо поговорить с вашим двоюродным братом, который сидел…

— Это еще зачем? — напрягся охранник и снова оглянулся на домик — в открытом окне появился любопытный напарник. Скосив глаза, он пристально следил за разговаривающими людьми, пытаясь подслушать хоть часть разговора, лицо его в это время выражало полнейшее равнодушие.

— Мне бы хотелось узнать у него порядки в тюрьме… Ну, если все же Вячеслава Львовича не отпустят.

— Понятно. — Юрий понизил голос и снова оглянулся. — Вы хотите узнать, как устроить ему хорошую спокойную жизнь на зоне?

— Вот, вот — спокойную жизнь на зоне, — подхватила Кира еще не определившуюся в ее сознании мысль. — Я заплачу за консультацию…

— Да бросьте, Кира Дмитриевна — какие консультации! Угостите Петруху обедом и водочкой — он вам все и расскажет. Сегодня я в девять вечера сменяюсь — так часов в семь Петр к вам и приедет. Устраивает?

— Очень хорошо. Спасибо.

— Да, что вы. Я рад хоть чем-то помочь Вячеславу Львовичу… Только, Кира Дмитриевна, не говорите никому, что Петруха мой брат — это ваш гость и все. Зовут его Петр Петрович Комаров.

— Я запомню, Юра, не волнуйтесь, а вашему напарнику скажите, что я просила вас проводить моего гостя к дому — подслушивая наш разговор, он скоро из окна вывалится.

— Так ему и надо — любопытен Андрюха до ужаса. Значит, около семи Петр к вам приедет.

Сев в машину, Кира заметила недовольные взгляды Виктора и отвернулась к окну — ничего никому она объяснять не станет.

20

С самого утра Иван Степанович Коробов ждал Киру Дмитриевну Чичерину. Он выполнил личную просьбу Шубина: разузнал, выспросил, созвонился, договорился, а она все не ехала. Он несколько раз хотел позвонить Павлу, но каждый раз откладывал телефон в сторону — ну, не просто же так она не едет, может у человека дела.

И когда администратор спросила: может ли он поговорить с Кирой Дмитриевной Чичериной, он чуть не побежал навстречу. А когда она вошла, вместо приветствия, протянул ей листочек со словами:

— Он самый лучший.

— Спасибо, Иван Степанович, — поблагодарила Кира и поинтересовалась: — А как дело продвигается? Что-то удалось важное выяснить?

— Нормально, ребята работают.

Попрощавшись, Кира похромала к нотариусу и поскольку Сергея на горизонте не было видно, ей пришлось самой взбираться на третий этаж.

Виктор невозмутимо шел сзади и даже посвистывал от удовольствия, так, по крайней мере, Кире казалось.

Выслушав желание клиентки, молодой нотариус хитро прищурился.

— Так вы хотите подарить или завещать свое имущество?

— Я и пришла посоветоваться с вами — что лучше…

— Завещание вступает в силу после смерти завещателя, а дарственная с момента подписания передачи имущества.

— Значит, если меня убьют…

— Что вы такое говорите, Кира Дмитриевна! — сделал испуганное лицо Игорь Костиков.

— Ну, не убьют, конечно, я умру в расцвете лет…

— Опять не слава Богу!

— Ну, не важно… Кто-то другой может получить мое имущество?

— Это вряд ли… Хотя можно попытаться опротестовать завещание, признать вас не дееспособной… а дети несовершеннолетние есть?

— И дети и родители-пенсионеры.