Жена поневоле

— Кира Дмитриевна, я убедительно прошу вас устроить на одну ночь нашу со Славой одноклассницу, — разливался в любезностях бархатистый баритон, обволакивая слова сладкой патокой. — У нее горе, она устала, а мне до Москвы добираться часа два, да к вам час и до моего дома…

Кира тут же уловила фальшь в его голосе и усмехнулась:

— Если вы пытаетесь меня обаять, Лаврентий Павлович, то не старайтесь: я и без вашего старания не выгоню женщину на улицу — даже совсем незнакомую. Но убедительно прошу вас завтра приехать, как можно раньше и заняться поисками ребенка вашей знакомой. Со своей стороны я могу попросить знакомого проконсультировать Екатерину…

— Ивановну, — подсказала гостья, не пропуская ни одного слова из их разговора.

— …Екатерину Ивановну — Федин работник Следственного Комитета и знает все порядки. С утра я ему позвоню и попрошу приехать. Кстати, как там работается у вас нашей общей знакомой — Светлане? Кажется, она беременна, а вы хотите ее уволить… Я могу порекомендовать ей очень хорошего адвоката, почти такого же зубастого и ушлого, как Абрам Ааронович. Или это только слухи?

— Слухи, Кира Дмитриевна, — любезно расплылся в улыбке Лаврентий Павлович. — Слухи.

— А на счет того, чей это ребенок, то никто пока не опроверг ее утверждений. Для установления отцовства необходима экспертиза на ДНК, дождемся рождения ребенка и тогда все станет ясно… — Кира вспомнила подслушанный разговор экономки и ее племянницы и добавила: — Проведем сразу две экспертизы и узнаем, сколько детей появилось у Вячеслава в его отсутствие в доме: один или все-таки два… — и, вспомнив про Розу, добавила: — а может быть, три…

Услышав такое спокойное рассуждение жены Вячеслава о его внебрачных детях, Лаврентий очень удивился и опять растерялся — второй раз за день! Не смотря на весь его богатый опыт общения с прекрасным полом и все знания психологии, эта женщина с ее «жесткой» искренностью и противлением обаянию его голоса сумела разрушить стальные доспехи, которые надежно прикрывали его долгие годы от людского хамства и презрительных насмешек.

— Откуда вы узнали? — искренне удивился Лаврентий Павлович.

— Узнала что? — переспросила Кира.

— Ну, что Майя дочь Славы!

Открыв рот от изумления, Кира внимательно посмотрела на красивую аляповато одетую гостью и вышла из гостиной, прикрыв за собой дверь.

— Значит, и у этой женщины от Вячеслава ребенок? Который по счету? И вы просите меня оставить ее в моем доме? — голос у Киры изменился — в нем появились нотки обиды и едва сдерживаемого возмущения.

Лаврентий тут же почувствовал эту перемену и понял, что совершил непростительную ошибку, открыв тайну бывшей одноклассницы.

— Вы не знали об этом! — догадавшись о своей оплошности, опешил он, ругая себя за разговорчивость.

— Нет!

— А я подумал, что Катерина рассказала вам… Вы же говорили про детей, вот я и подумал, что вы имеете в виду Майю. Так вы не оставите Катерину в своем доме?

«— «…вы либо святая, либо дура…» — вспомнила Кира Толстого и невесело усмехнулась. — Дура, я! И не просто дура, а как говорит мой любимый Гном, «Дурища!»»

— Ну, почему же! — вздохнув, обреченно произнесла Кира, опять удивляя своего визави. — Конечно, оставлю — у этой женщины горе, а в таком состоянии человек плохо соображает… Как, впрочем, и я! Но оставить рядом со своими дочерями неадекватного человека — одноклассница ваша уж точно не в себе, я не могу, и поэтому ваша знакомая переночует в доме для прислуги — там есть свободная комната. Николай ее проводит.

— Но она гостья Вячеслава… В доме же есть свободные комнаты…

— Нет! Чужого, нездорового человека я в доме на ночь не оставлю! Если вас не устраивает мой вариант, приезжайте, забирайте свою знакомую, она подождет вас у ворот — в комнате охраны под присмотром одного из охранников.

— Хорошо, Кира Дмитриевна, пусть будет, как вы решили. Я ваш должник.

— Мне от вас ничего не надо, Лаврентий Павлович, а вот Светлане… кроме ее «не увольнения», вы устроите ее на хорошую работу, после рождения ребенка.

— Хорошо, я согласен, — тут же согласился Лаврентий, боясь, что ему все же придется ехать в Москву в такую поздноту. — Кира Дмитриевна, позвольте выразить вам свое восхищение вашими рассудительностью и благородством в этой непростой ситуации с детьми Вячеслава.

— А что же вы ожидали от меня в такой ситуации? Чтобы я застрелилась на радость вам и Борису Яковлевичу?

— Ну, у вас и юмор, Кира Дмитриевна! — скривившись, фыркнул, как рассерженный кот, Лаврентий Павлович.

— У вас учусь.

— Да… Давайте заключим временное перемирие, Кира Дмитриевна, хотя бы на время нашего вынужденного общения.

— Ну-у, не знаю… — засомневалась Кира. — Я подумаю об этом завтра.

Отключившись, она немного постояла, помолчала, собираясь с мыслями и «переваривая» полученную информацию, и вернулась в гостиную.

— Мне уйти? — равнодушно спросила Екатерина Захарова, видя изменившееся лицо хозяйки.

— Нет, вы остаетесь, — довольно равнодушно произнесла Кира. — Переночуете в доме для прислуги, там есть свободная комната, а сейчас… Вы, наверно, есть хотите?