Жена проклятого князя

– Какое упущение со стороны нашего дорогого брата Зигфрида доверять некромантам, не так ли, дорогой друг? Смотрите, вот гнездо проклятых Бастельеро. Тут, рядом с серебряным рудником. Земли, на которых честному, богобоязненному человеку не выжить. А вот еще одно осиное гнездо, здесь, на самой границе. Знаете ли вы, что наш собственный брат забыл заветы Единого, опустился до торговли с порождениями Бездны и набивает сундуки нечистым золотом? В то время, когда истинно благородные люди вынуждены продавать свой меч… какой упадок! Какой позор! – Пальцы принца при этом касались места на карте, обозначенного красными флажками. Места, которое притягивало взгляд нищего обиженного сэра Вульфа, как запах навоза – муху. – Почему, почему брат наш отвернулся от нас? Неужели он продался сионаям и некромантам?! Как он может не видеть, что империи необходимы перемены? Новые земли, новые подданные, разве не это – достойное рыцаря дело?

– Разумеется, сир! – сипло от обуявшей его жадности поддакнул Андре. – Единственно достойное!

– Вот и мы говорим это нашему брату. Печаль одолевает нас… – Себастьен побарабанил по надписи на карте «замок Обсидиан», чуть ниже «герцогство Бастельеро». – Ужасная фамилия, не находите ли, друг мой? Герцог Вульф звучит куда мужественнее.

– Вам не о чем печалиться, сир! – От жадности у Андре дрогнул голос. – Никто не посмеет мешать вам. Никакие богомерзкие торгаши! Я… я сделаю все, чтобы ваши планы, сир… чтобы наша великая Франкия… сир!

Андре упал на одно колено и приник лбом к руке принца.

– Вы так горячо переживаете за мою Франкию, сэр Вульф…

– За свою новую родину, сир! Вы – мой повелитель, сир! За вами… ради вас… в огонь и воду, сир!

– Да! Наша родина в опасности! – Принц вырвал у него руку, буквально отскочил и принялся нервно вышагивать по комнате и жестикулировать. – Адепты Тьмы проникли в наш дворец! Адепты Тьмы нашептывают нашему отцу и брату! О мое бедное сердце, как мне вырвать из тебя любовь?! Ты обливаешься кровью от горя и ужаса, но Франкия, наша прекрасная Франкия нуждается в нас! Слышишь, как пепел моего бедного сожженного сердца стучит? Слышишь? Пробил час великой жертвы!..

Внезапно Себастьен остановился напротив Андре и ткнул дрожащим пальцем в него.

– Ты, мой друг. Ты, герцог Вульф. Ты принесешь эту жертву во имя Света и процветания нашей родины!

– Да, сир! – На всякий случай Вульф представил себя с герцогской цепью, по правую руку сидящего на троне Себастьена, и князя Михаила Волкова на коленях, опутанного ржавыми цепями, а рядом с ним Мориса, в столь же унизительном положении. – Ради Света и вас, сир!

– Это будет наша общая месть, друг мой. Я знаю, над твоей верностью и любовью жестоко надругались, тебя бросили в грязь, тебя, потомка великого рода! Но Единый видит в сердцах человеческих! Единый не допустил твоей гибели, дал тебе оружие, дабы ты обратил его во славу Света! Порази же предателей и неверных, тех, кому Тьма шепчет о злате и выгоде, тех, кто забыл о чести и верности, о благе своей страны и своих друзей!

– Да, сир! Да, я поражу их! Его!

«Только не вздумай клясться прямо сейчас», – чуть не сломал его игру Шарлемань.

«Я не идиот», – парировал Андре.

«Значит, ты понял – кто этот монах?»

«Пресветлый, кто ж еще. Как ловко он перевернул все с ног на голову! Оказывается, это Единый меня спас. Когда ты успел стать Единым, Грасси?»

«Не богохульствуй. И потяни время, я уведу его, клясться при нем тебе нельзя».

Себастьен тем временем экзальтированно вещал о величии Храма, чистоте дара и трепещущих в ожидании законного, Единым данного правителя богатых южных земель. И вдруг словно ниточка оборвалась. Та, за которую дергал невидимый кукловод.

Принц осекся на полуслове, остановился и внимательно, трезво посмотрел в глаза Андре.

Вот он, момент истины!

– Я верю в тебя, князь. Ты отомстишь предателю и удалишь с моего пути адепта Тьмы. Того, кто называл тебя другом, но сделал лишь псом. Того, кто должен был поднять тебя, но швырнул в пыль. Того, кто не ценит верности и благородства. Ты вернешь заблудшую душу в руку божию.

Андре позволил страху выплеснуться наружу. Кинул затравленный взгляд на монаха – тот по-прежнему прятал лицо за опущенным капюшоном.

– Все в воле Единого, сын мой, – прозвучал глухой, полный силы голос Пресветлого. – Только Единому дано карать и миловать. Исполни же свой долг, то, зачем ты был спасен.

Проклятье. Его узнали! Его жизнь – в их руках! Конечно, он с радостью убьет высокомерного жлоба Мориса, но не ляжет ли сам рядом с ним? Однажды он уже умер и он не хочет больше! Он сделает все что угодно, лишь бы жить!..

– Любой ваш приказ, сир, будет исполнен. – Несмотря на отчаянное положение, он все равно выторгует себе гарантии и преференции!

– Корона этого не забудет, – кивнул принц. – Я всегда выполняю обещания. Титул, земли, золото и женщины будут твои. Ты опять сможешь занять подобающее твоему рождению место.

– Благодарю, сир. Но… я рискую жизнью… не подобает простому рыцарю… – В его тоне наглость и жадность боролись со страхом.