Жена проклятого князя

На сей раз зеленое свечение глаз де Грасси не показалось Андре ни страшным, ни потусторонним. Нет. Всего лишь – привычным и удобным. Всего лишь способ видеть в темноте.

– Любишь ты длинные пути, – хмыкнул де Грасси и легко соскочил с подоконника. – Не проще ли было сразу пойти со мной в библиотеку?

– Старый мерзавец, – в тон ему хмыкнул Андре.

– Не такой уж и старый, – пожал плечами де Грасси. – Когда братец избавился от меня, я едва разменял девятый десяток. Самый расцвет сил для мага, почти юность!

– Врешь.

– Не я, Андре. Не я вру. А вот кто и зачем…

– Зря они это, – хмыкнул Андре. – Врать нехорошо.

Переглянувшись, они рассмеялись. А через пару минут Андре Вульф, насвистывая и ничуть не затрудняясь полной темнотой, окутавшей спящий Пале-Рояль, шел в Большую Императорскую Библиотеку. Читать газеты за последние пять лет и думать, кто же подставил глупого, доверчивого мальчишку.

– Покойся с миром, Андрей Волков, – шепнул он, проходя мимо едва тлеющей лампадки перед статуей Единого.

Темнота, вытянувшая мохнатые лапы вдоль дворцовых галерей, насмешливо мурлыкнула:

– Покойся с миром.

За изучением газет Андре внезапно понял две вещи. Первая – ему интересно. Ему, вашу мать, интересно разбираться в хитросплетениях политических интриг, лжи и недомолвок. И он вполне способен разобраться, что к чему! Да что там, все эти интриги лишь прикидываются тонкими и хитрыми, а на самом деле – белыми нитками шиты.

– И они верят?.. – отбросив очередной номер очередного «Вранья», вопросил Андре у потолка, расписанного амурчиками. В темноте амурчики были серы в прозелень, и оттого казались распухшими утопленниками. – Де Грасси, ведь это…

– Чем беспардоннее ложь, тем охотнее в нее верит чернь, – процитировал призрак кого-то из романцев, Андре не помнил его имени.

– Я не уверен, что хочу дальше в этом копаться. Перебор вони.

– Не копайся, – пожал плечами Шарлемань, – для начала тебе хватит, а я еще задержусь, все равно у меня бессонница.

И тут Андре понял вторую вещь, то есть осознал то, что уже несколько часов видели его глаза: Шарлемань совершенно материален. Иначе как бы он доставал с полок и листал клятые газеты?!

– Как?

Де Грасси недоуменно воззрился на него:

– Что как? Бессонница?

– Как ты держишь эту демонами драную газету? Ты же призрак!

– А, это! Я ж тебе говорил, иногда я могу быть почти материальным. Недолго, и я при этом почти ничего не чувствую. Да и брать что-то тяжелее газеты мне уже непросто. С другой стороны, ходить сквозь стены и быть невидимым весьма удобно. – И де Грасси, окутавшись зеленым сиянием, вместе с пачкой газет спланировал с верхнего яруса стеллажей к конторке. – Иди выспись как следует. Только не забудь стереть следы своего присутствия здесь… А, темные ангелы, тебя же не учили…

– Чем напоминать, что я неуч, лучше бы показал.

И де Грасси показал. Выдохнул светящееся облачко, рассеял его взмахом руки по всей библиотеке – Андре залюбовался зеленоватым инеем, на миг покрывшим все поверхности и расписавшим их замысловатыми узорами.

– Постепенно научишься их читать, – подмигнул де Грасси. – Мертвые охотно делятся своими наблюдениями с нами. Им же совершенно не с кем поговорить.

– Здесь есть мертвые?

– Деревья, друг мой, тоже когда-то жили. Пока их не убили и не сделали из них мебель и бумагу. Знаешь ли ты, что раньше в библиотекари старались брать только людей с крупицами дара Смерти? Никто лучше нас не чувствует и не понимает книги, никто не может так хорошо сохранить их и вдохнуть в них новую жизнь.

– Да ты романтик.

Де Грасси рассмеялся и подмигнул Андре.

– Это будет нашим секретом. Твоим, моим и этих прекрасных, некогда живых деревьев. Понял? Повтори.

– Наш секрет, – шепнул Андре, на миг увидев тени мощных лип и раскидистых каштанов, услышав запах свежей листвы и влажной земли, шелест листьев и посвист птиц.

Зеленая изморозь вновь покрыла всю библиотеку, только на сей раз замысловатые узоры почти сложились в буквы, и Андре почти успел их прочитать… И тут голова закружилась, в глазах потемнело.

– Хватит. – Де Грасси махнул рукой, и все исчезло. – Нетерпеливый мальчишка, все-то тебе сразу. Иди уже.

Андре и сам понял, что перестарался, когда едва не рухнул на пороге собственной комнаты. А ехидный смешок ему определенно померещился. Не стал бы Шарлемань над ним смеяться! Или стал бы, старый мерзавец?

С этой мыслью Андре проснулся. Свежий, бодрый и полный сил. Правда, без малейшего желания общаться с Морисом, да и с кем-либо еще тоже. Судя по солнцу за окном, полдень уже миновал, а судя по стопке газет на тумбочке у кровати – кто-то не терял времени даром и подсунул Андре выборку всякого интересного.