Жена проклятого князя

– Но для велосипедов потребуется каучук. Его же возят из Нового Света? – вмешалась Тиль.

– Каучук? Что-то слышал…

Следующие часа два Тиль объясняла, что такое каучук и резина, как ее производят и где ее можно применить, и немного о маркетинге, и самую капельку о двигателях внутреннего сгорания, и еще чуть о колесных и винтовых пароходах… Еще они рисовали схемы и диаграммы – от самой идеи Драккар и Андре пришли в полный восторг, как и от идеи бизнес-плана. К полуночи первый бизнес-план по производству мясорубок был готов вместе с решением продать половину акций предприятия по их выпуску Первому Имперскому банку…

– Барон – и банк? – удивилась Тиль.

– Я не считаю, что в бедности есть что-то благородное, – хмыкнул Андре. – И не считаю, что единственный способ поправить дела – это кого-то завоевать или ограбить.

– По мне, торговля и производство намного лучше «благородного» пиратства, – поддержал его капитан. – Хотя, боюсь, когда отец узнает о компании «Драккар», он изгонит меня из семьи.

– Он передумает, когда узнает о ваших доходах. – Матильда похлопала его по руке. – Итак, Андре, вы уверены, что банк честно купит акции, а не попытается выдурить у нас все и даром?

– Уверен. – В его улыбке проскользнуло что-то хищное и при этом невероятно сексуальное. – В конце концов, мы – благородные шевалье, а не стадо агнцев.

Тиль тихонько засмеялась, вспомнив эпоху первоначального накопления капитала. Вот уж точно, агнцам тут делать нечего.

– Я сказал что-то смешное? – Андре разлил шампельенское по бокалам.

– Хотела бы я посмотреть на волков, что попробуют съесть таких агнцев. – В ее голосе опять прорезались хрипловатые нотки возбуждения.

Надо же. Никогда Тиль не думала, что деловые беседы могут быть столь эротичными!

– Если вы будете так смотреть на волков, Тиль, я поубиваю их всех и расстелю шкуры перед вашим порогом.

От голоса Андре ее бросило в жар и даже поверилось: он в самом деле сумеет защитить ее от Маньяка.

– Я верю вам, Андре.

– За доверие, друзья! – поднял бокал Джеймс.

Пригубив вино, Тиль снова глянула на Андре – и это было ее ошибкой. Ей так явственно представился вкус шампанского на его губах, что перехватило дыхание и немыслимо захотелось поцеловать его. Прямо сейчас. Здесь. И пусть весь мир катится к черту!

– Вы позволите проводить вас, Тиль? – Андре взял ее за руку, легко погладил ладонь большим пальцем.

– Проводить?.. – Она не сразу поняла, о чем это он, завороженная обертонами глубокого голоса и азартным блеском синих глаз. – А… я хотела спросить у вас…

– Все, что вы пожелаете, Тиль.

– Моей подруге нужен учитель придворного этикета и танцев, может быть, вы знаете кого-то? Она готова платить…

– Вашей подруге?

– В смысле, не для нее… а для девушек, она хочет обучить девушек… открыть институт для благородных девиц…

– Вы о Жозефине, Тиль? – вмешался Драккар.

– Да! То есть… да, Жозефина хочет что-то другое, новое… – Почему-то Тиль было ужасно неловко распространяться о своей идее с эскортом. Как будто оба, Драккар и Андре, не знали об ее связи с владелицей борделя.

– Ну, если мадам Жозефина готова платить, почему бы и нет. Я и сам могу этим заняться.

– Вы?.. – удивилась Тиль и тут же осеклась.

С чего она взяла, что если Андре – барон, то он богат? Ее первое впечатление было верным. Может быть, он и не альфонс, но то, что он беден – сомнению не подлежит. Конечно же, у него хороший вкус, особенно на взгляд женщины из двадцать первого века. Но на его черном камзоле, обтягивающем роскошные плечи, нет золотого шитья или драгоценных пуговиц, на пальцах – единственный перстень, явно старинный, родовой. Шпага простая, без золота, камней, слоновой кости. Не то что у капитана Драккара, наряду которого позавидует и павлин. Да и если посмотреть на остальную публику в «Трех лилиях», все благородные господа навешивают на себя драгоценностей по максимуму. Если они есть, эти драгоценности.

– Вас что-то смущает, Тиль? – Взгляд Андре стал жестким. – Я не скрываю, что нуждаюсь в деньгах. Баронство досталось мне разоренным подчистую, и если я продолжу традицию благородных предков, то вскоре мои люди умрут с голоду. Так что если мадам Жозефина хорошо платит…

– Да, она хорошо платит. Извините, Андре, я не привыкла… – Тиль вздохнула, – к такой честности со стороны мужчин.

– Супруг Тиль до конца делал вид, что его сундуки ломятся от золота, а когда умер – в них нашлись лишь долговые расписки, не так ли, Тиль? – помог ей Драккар. – Боюсь, мою семью после смерти отца ожидает то же самое.

– У вашей семьи есть вы, Джеймс.

– И у вас, Тиль, тоже есть я, – улыбнулся ей капитан. – Я и Андре. Надеюсь, предприятие Жозефины принесет прибыль.

– Думаю, принесет. Я… я буду помогать Жозефине с институтом для девушек. Это мне нравится больше, чем делать представления в «Доме».

Она прямо взглянула в глаза Андре, в глубине души опасаясь, что сейчас он скривится, скажет что-то типа «фу, бордель» и обольет ее презрением. Глупо, да? Ужасно глупо и нелогично, но когда люди были логичны, если дело касается предрассудков?

Правильно, никогда.