Жена психиатра. Когда любовь становится диагнозом

Я не хотела. Позвонила Мэдди, и мы обе расплакались. Чтобы немного утешить девушку (и заглушить свое чувство вины), я пообещала дать ее телефон своему адвокату, ведь у него есть и другие клиенты, мечтающие усыновить ребенка. Возможно, кого-то в меньшей степени смутит риск наследственной эпилепсии.

Что касается нашей второй претендентки, мы общались пару раз по телефону, а потом она просто пропала. Ни мы, ни адвокат не могли дозвониться до Джины. Прошла неделя, вторая, а потом и третья. Неожиданно она позвонила нам сама, была веселой и разговорчивой, словно никакого перерыва в общении не было.

— Привет, Ди. Как там у вас дела?

— Привет, рада, что ты позвонила, а то мы уже начали волноваться, — ответила я. Решила говорить дружелюбным и естественным тоном и не показывать, что мы на нее очень злимся.

— У меня возникли небольшие проблемы, но есть и хорошие новости: вам уже не надо за меня переживать и волноваться.

— То есть? Что ты имеешь в виду?

— Это длинная история, но меня с приятелем взяли за то, что мы «банчили». За распространение.

Я не стала уточнять, чем именно они там «банчили».

— В общем, до родов я буду в тюрьме, а здесь достать что-либо трудно, так что я буду чиста, — сказала Джина и громко захохотала.

Я долго молчала, чувствуя, как сжались все мускулы тела. «Ах ты глупая курица», — подумала я. Мне хотелось просочиться в телефонную трубку, пронестись по проводам, выскочить на другом конце и трясти ее, пока есть силы. Я сделала глубокий вдох и заговорила как психиатр:

— Джина, я рада за тебя и твоего малыша. Хорошо, что ты до родов не будешь ничего принимать, но нас сложившаяся ситуация совсем не устраивает.

— Почему не устраивает? — удивленно спросила она.

— Джина, мы не знали, что ты употребляешь наркотики. Мы спросили, но ты солгала нам. Ни я, ни Чарльз больше не можем тебе доверять. И мы не будем брать у тебя ребенка. Хотя изначально мы этого очень хотели. Надеюсь, что у тебя все в жизни сложится.

— Ах ты гребаная сука, — зарычала она и повесила трубку.

Случай с наркоманкой был не единственным печальным эпизодом на нашем пути. Однажды с нами связалась женщина по имени Кейти и сказала, что родит через месяц. Мы проговорили по телефону почти час, и мне показалось, что это серьезный и рассудительный человек. Во время второго телефонного разговора мы назначили день и место встречи. Что-то подсказывало: в этот раз все сложится!

Накануне назначенной даты нам позвонил муж Кейти.

— Я вам должен кое-что сообщить. Моя жена не беременна. У нас есть дочь, ей сейчас три года, и мы не собираемся с ней расставаться. Кейти… обманула вас. Я не знаю зачем. Извините. Вам не надо завтра приезжать. У нас нет ребенка, которого мы бы планировали отдать в другую семью.

— Спасибо, что позвонили, — механическим тоном ответила я и повесила трубку. — У них нет никакого ребенка. Кейти нас разыгрывала.

Лицо Чарльза покраснело. До этого я никогда не видела его таким злым. Муж снял трубку и перезвонил по номеру, с которого нам только что звонили. Видимо, на звонок ответила Кейти, и Чарльз высказал ей все, что думал.

— Как вы смеете так обходиться с моей женой?! Вы совсем рехнулись, если позволяете себе такие шутки! Да я натравлю на вас своего адвоката!

Несколько раз с нами связывались люди, которые пытались выманить у нас денег. Благодаря группе семейных пар, с которыми мы встречались по воскресеньям, мы узнали, как быстро вычислить мошенников, и сразу же заканчивали с ними разговор.

Однажды в сентябре, когда дни становились короче, а воздух холоднее, я увидела, что на автоответчике мигает лампочка полученного сообщения. Голос женщины был приятным, а тон — нерешительным. Она представилась как Дженис и просила перезвонить.

По телефону женщина сообщила, что ей уже под тридцать, она в разводе и у нее восьмилетний сын. Дженис была на седьмом месяце беременности, и отношения с отцом еще не родившегося малыша у нее не заладились. Пара по финансовым соображениям не могла позволить себе еще одного ребенка, и они решили пристроить его в другую семью.

— Моя мать против того, чтобы я отдавала его, из-за дела Джоэла Стейнберга[12], — говорила Дженис. — Она считает, что все адвокаты — обманщики и помогают людям, которые хотят получить ребенка, чтобы его мучить. Но мне кажется, далеко не все такие. Я бы хотела познакомиться с вами поближе и лучше в ближайшее время, ведь скоро мне рожать.

Мы купили Дженис авиабилет до Вашингтона и встретили в аэропорту. Она оказалась красавицей. Длинные каштановые волосы, веснушки на носу и темно-зеленые глаза. Ее привлекательность была естественной и какой-то приземленной. Эта женщина нам с мужем сразу понравилась.

Чарльз привез нас на обед в ресторан, расположенный поблизости от офиса адвоката. Мы подумали, что если встреча пройдет хорошо, то мы сможем сразу отвести Дженис к нему. Мы задавали друг другу самые разные вопросы, и в какой-то момент женщина сказала:

— Малыш расположен так, что трудно определить, какого он пола. Я спрашивала врача на двух УЗИ, но ответ оба раза был неопределенный. Хотя сама я уверена, что это девочка.