Жена психиатра. Когда любовь становится диагнозом

«Не хотелось бы упускать такую возможность. Если я снова сойдусь с Ди, все, Виктория будет давать мне только в долг».

Я читала дневник всякий раз, когда появлялась возможность, и боялась, что Чарльз перепрячет его. Хотя подруги, с которыми я поделилась этой историей, считали, что он специально оставляет свои записи на видном месте, для меня. Я решила до суда сделать копии страниц, чтобы иметь доказательства его гнусных намерений и лжи.

Карьера Чарльза не только застопорилась, но и катилась вниз. Он часто отменял записи и заставлял людей ждать в коридоре, пока сам болтал по телефону (с Викторией, скорее всего). Был груб, невнимателен, отвлекался. С каждым кварталом у него становилось все меньше пациентов.

Раньше мы часто звали друзей в гости или ходили к ним сами, но эта традиция сошла на нет. Все чаще знакомые говорили мне: «Мы приходили в ваш дом на ужин и уже к концу вечера начинали чувствовать себя сильно неловко от того, как Чарльз вел себя с тобой». Или: «Мы не могли понять, как такая сильная и умная женщина, как ты, позволяла так с собой обращаться».

Однажды ко мне на консультацию по поводу своего шестилетнего ребенка пришла супружеская пара. И, хотя они оба были обеспокоены поведением сына, я сразу заметила, с каким пренебрежением и презрением муж вел себя по отношению к собственной жене. При этом супруга говорила, шутила, прикасалась к его руке, как будто не замечая, что она мужу просто неприятна. Тогда я подумала: «Да это же мы с Чарльзом!» Потом я представила себе: их маленький мальчик видит, как отец постоянно унижает мать, а она спокойно это сносит. Точно так же, как мои дети видят каждый день поведение Чарльза.

Несмотря на то что я долгие годы хотела сохранить семью отчасти для того, чтобы у детей было два родителя, в душе я понимала: мы прошли точку невозврата.

* * *

— Слушай, Ди, — сказал Чарльз однажды вечером. — Ты что-то в последние годы не очень активно участвуешь в пополнении семейного бюджета. С тех пор как ты сделала пересадку стволовых клеток, по дому и с детьми помогает Камилла. Чего ты ждешь? Тебе надо начинать зарабатывать деньги. Я хочу, чтобы ты вносила свою лепту в оплату счетов.

А еще я хочу, чтобы ты подумала о том, чтобы приобрести собственную медицинскую страховку.

Я ждала чего-то подобного, поэтому просто спокойно ответила:

— Отправь счета моему адвокату, — и ушла в другую комнату.

Через пару дней я получила сообщение от секретаря доктора Киалц с просьбой перезвонить. Я думала, мы будем говорить о предстоящей вскоре операции.

— День добрый, Кениша, это доктор Померанц. Вы просили вам перезвонить.

— О, Диана, здравствуйте. Доктор Киалц просила связаться с вами и сообщить, что третьего декабря ничего не получится. Оказывается, у нее в этот день записаны другие пациенты и она не может их перенести. Доктор хочет провести операцию в середине января и до конца дня или завтра позвонит вам, чтобы назначить точную дату. Она просила передать свои извинения.

Я была настолько ошарашена, что дар речи вернулся ко мне только через несколько секунд.

— Хорошо. Буду ждать звонка. Спасибо, — наконец выдавила из себя я. И почувствовала, что оцепенела. Сначала Чарльз сказал мне про страховку, теперь вот перенос операции на следующий год. Неужели это его рук дело?

Я долго сидела, словно в ступоре, из которого меня вывел телефонный звонок.

— Привет, Ди, это Пэм. Хотела узнать, сможешь ли ты подъехать, чтобы познакомиться с остальными членами группы? Ты уже знакома с Фрэнком и Марией, но там есть еще и другие. Мы в пятницу встречаемся на ланче. Присоединишься?

— Я думаю, что смогу, да, обязательно подъеду. Послушай, мне надо с тобой поговорить. Не знаю, как поступить. И очень рада, что ты позвонила.

С Пэм я познакомилась год назад через общего друга. Нас представили, потому что нам обеим поставили одинаковый диагноз с разрывом практически в несколько дней. Весь курс лечения мы прошли вместе и все время поддерживали друг друга. Впрочем, и кроме этого у нас с ней было много общего. Мы обе были врачами, лечились от бесплодия, и наши дети учились в одной школе. Пэм была замужем за терапевтом, но вот тут-то общее между нами заканчивалось. Ее муж был человеком, на которого можно было положиться. Он работал в больнице, в которой я проходила терапию, и знал всех моих лечащих врачей.

Рыдая, вся на нервах, я сказала:

— Пэм, доктор Киалц перенесла день операции с третьего декабря на январь. Чарльз недоволен тем, что я собираюсь ее делать, и хочет, чтобы я купила свою собственную медицинскую страховку. Я боюсь, что в январе у меня ее просто не будет. Я не знаю, как быть.

— Как только Шелби придет домой, я с ним поговорю, и мы подумаем, чем можем тебе помочь. Отпусти пока эту ситуацию. Я скоро тебе перезвоню.