Жена Тони

Вложив свою ладонь в его, она склонила голову ему на плечо. Она немало об этом читала, слышала она и рассказы других жен военных и знала, что не стоит многого от него сейчас ожидать. Женщины, к которым мужья возвращались с войны, должны проявить терпение, пока мужчины привыкают к новой домашней жизни после фронта. Тони так холоден – что ж, ничего удивительного. Чичи потянулась к нему и поцеловала в щеку. Он спал.

Чичи, Барбара и Люсиль загодя развесили электрические гирлянды на деревьях перед домом и на переднем крыльце, а в рождественский венок на двери добавили несколько бумажных флажков США. В доме стояла высокая голубая ель, усеянная сверкающими украшениями, – близнецы праздновали Рождество впервые в жизни. Изотта с дочерями приготовили закуски для шведского стола, и дом был полон родственников и друзей семьи. Семейство Донателли возобновило свои довоенные праздники.

Гости приветствовали появление Тони радостными криками, овациями и хлопаньем пробок, открывая бутылки шампанского, но он не обратил на них внимания.

– Где мои дочери? – крикнул он, заглушая шум.

Барбара поднесла к нему Рози, а Люсиль – Санни. Тони смотрел на своих малышек, которым было уже почти по полгода, то на одну, то на другую, восторгаясь ими, изучая их личики, их улыбки. Мгновение – и он уже качал на руках обеих дочерей.

– Правда, они красавицы? – сказал он.

Чичи выудила из кармана носовой платок.

– Они так выросли. Жаль, что тебе не удалось их повидать, когда они были совсем маленькими.

– Они мои, – сказал он. – Мои девочки.

Он поцеловал малюток по очереди и прижал к груди.

– Отца всегда узнаешь и никогда не забываешь, – сказала Чичи, поправляя платьице Санни.

Тони застыл.

– Сыплешь соль на рану, да? – прошипел он.

– Нет, милый, ничего подобного. Я ведь о тебе говорю. Не о твоем отце. О тебе. – На лице Чичи читалось страдание.

– Значит, поэтому ты отвезла моих детей к нему, прежде чем я сам их повидал? – бросил он и с девочками на руках ушел наверх.

Празднику, устроенному для него, в его честь, предстояло продолжаться в отсутствие виновника торжества.

Чичи была совершенно раздавлена, но даже вида не подала. Тони так устал, да и в дороге провел несколько дней.

– Что это с ним? – тихо спросила Барбара.

– Не начинай, Барб.

– Он всегда думает только о себе, Чич. Ни мысли о том, каково пришлось тебе.

Чичи ополоснула последнюю кастрюлю и поставила ее на сушилку.

– Иди спать, Ма.

– Ты уверена? – Артрит у Изотты снова обострился, руки отчаянно ныли.

Она поцеловала Чичи, пожелав ей спокойной ночи, развязала передник и ушла в свою новую спальню.

Чичи пристроила небольшую квартирку к задворкам родного дома, чтобы мать могла поселиться там и не была больше вынуждена ходить вверх-вниз по лестнице. Барбара с семьей устроились в том же квартале, а Люсиль и Фрэнк жили неподалеку, в Оушн-Сити, откуда при необходимости можно было быстро добраться до матери. Все это было частью сюрприза, который Чичи подготовила для Тони. Она собиралась торжественно продемонстрировать ему манхэттенскую квартиру, но также убедить его, что девочкам необходим свежий воздух и морские купания и что семья может жить на два дома. Ли устраивала Тони ангажемент в ночном клубе на Манхэттене – это будет концерт по случаю возвращения на сцену. Словом, жена сделала все, чтобы переход мужа с военной службы нанад в шоу-бизнес прошел как можно более гладко.

Чичи поднялась по лестнице, гася по пути свет. В коридоре валялась сумка Тони. Она отнесла ее в спальню. Кровать была несмята, ровно такая, как ее оставили утром. На письменном столе стояла украшенная специально для Тони живая елочка, увешанная вещицами из их общего прошлого.

Чичи прошла по коридору к детской и открыла дверь. Малышки спали в своих колыбельках, а их отец уснул рядом на полу, подложив под голову стопку чистых подгузников из комода. Чичи наклонилась к мирно сопевшим детям. Ее мать взяла на себя завтрашнее раннее кормление, чтобы позволить Чичи с Тони как следует выспаться, но теперь это уже не имело значения. Чичи встала на колени рядом с мужем и осторожно разбудила его, нежно обняв.

– Ты дома, Савви, – сказала она.

Он открыл глаза.

– Я знаю, ты на меня сердишься. Мы можем поговорить об этом завтра. Но сегодня тебе надо выспаться в собственной кровати. С малышками все в порядке. Пойдем со мной.

Тони собирался воспротивиться, но понял, что у него нет на это сил. Он последовал за Чичи по коридору в спальню, сел на край кровати и развязал шнурки. Чичи встала на колени и помогла ему. Она сняла с него ботинки и носки, расстегнула и стянула с него рубашку – сначала один рукав, потом другой – и освободила его от ремня. Когда он лег на кровать, она сняла с него и брюки.