Жена убийцы

Расстояние до входной двери составляло около двадцати шагов, если идти напрямую через гостиную, и шагов тридцать, если идти через кухню, в обход Уэсли. Хоть и худой, он обладал незаурядной физической силой и быстротой. Если попытается ее схватить, она от него не уйдет.

— Выйди из квартиры и спустись вниз по лестнице. А я пойду следом за тобой.

— Неужели ты считаешь меня настолько глупым? — презрительно усмехнулся Уэсли.

— Я думаю, что ты меня любишь, — солгала Ярдли. — И не собираешься сделать мне больно.

— Вот как? С чего ты это взяла? Ты ничегошеньки обо мне не знаешь. Ты даже не знаешь, как меня зовут.

Тошнота вернулась. Ярдли явственно представила себе, как они лежат в кровати, занимаются любовью, Уэсли смотрит ей в глаза и говорит, что любит ее, а она ему верит. Она сделала над собой усилие, сдерживая новые рвотные позывы.

— Что-то ты совсем бледная, дорогая… Не хочешь вздремнуть в спальне? Кровать очень удобная. А потом можно будет поговорить.

Джессика поняла, что он до сих пор не набросился на нее, поскольку опасался соседей. Квартиры маленькие, и кто-нибудь обязательно услышит шум.

— Я закричу!

— Кричи. Может быть, тебя услышат, может быть, нет. Но даже если кто-нибудь тебя услышит, он, возможно, ничего не предпримет. Ты правда готова идти на такой риск?

— А ты? Ты хочешь присоединиться к своему идолу в камере смертников?

— К моему идолу, — усмехнулся Уэсли. — Интересно ты выразилась…

— А ты бы как его назвал?

— Близким другом, оказавшим на меня большое влияние. — Он пожал плечами. — Наставником. Но наша работа — понимаешь, наша работа похожа, но не абсолютно одинакова. Эдди помог мне увидеть, в чем между нами разница. — Уэсли поморщился. — «Темный Казанова-младший»… Не могу передать, какое отвращение вызвало у меня это сравнение. Сначала я собирался подождать подольше с последним делом, с очаровательным семейством Майлз, но затем решил преподать вам всем небольшой урок насчет уважения. Я хотел написать кровью послание тебе. Средства массовой информации должны были как-нибудь меня окрестить, и я подумал, что могу сам выбрать себе прозвище. Я склонялся к «Отравленному шнурку». Знаешь, откуда это? Из средневековой Японии. Убийцы заявлялись ночью и проделывали маленькую дырку в черепичной крыше дома жертвы. После чего спускали тонкий плетеный шнурок к губам жертвы, а затем поливали шнурок ядом. Иногда яду требовалось несколько часов, чтобы стечь по шнурку и попасть на губы. Вот какой выдержкой обладали эти люди, среди которых были и женщины. Выдержкой, позволяющей им терпеливо ожидать смерть.

— Ты не убийца, Уэсли. Ты мясник, истязающий детей.

— Я так понимаю, дверная петля? — Усмехнувшись, Уэсли прищелкнул языком. — Такая жалость… Я собирался вернуться еще раз и заменить петлю, но у меня были опасения, что Кейсон оставил кого-нибудь наблюдать за домом.

— Не могу поверить, что ты потратил время на ремонт двери. Очень небрежная работа.

— Да, согласен, — кивнул Уэсли. — Ошибаюсь я редко, но когда такое происходит, я в этом открыто признаюсь. Решение было неправильное. Но только представь себе лицо ребенка, когда он открыл эту дверь… — Он хмыкнул. — Имело смысл рискнуть. — Закрыв глаза, сделал долгий вдох носом, после чего запрокинул голову назад, в потолок. — Джессика, ты даже не представляешь себе, что это такое. Сдавленные крики, которые отражаются от стен, казалось, зависая в воздухе, глаза, источающие из себя остатки жизни… И запах. — Уэсли снова шумно втянул воздух. — Порой этот запах является мне по ночам. Запах крови, опустошенного кишечника и пота. Отвратительный и в то же время пьянящий. Ничто не сравнится с запахом человеческого существа в момент смерти. Нет ничего даже отдаленно похожего на него. Он полностью овладевает… лишает возможности трезво мыслить… тонкий, едва уловимый… — Открыл глаза. — Как ты поняла, что это я?

— После того как я сообразила, что настоящей целью являются дети, нетрудно было установить, что одним из немногих учреждений, имеющих доступ к конфиденциальной информации об усыновлениях, является опекунский совет.

— И тут у тебя в голове что-то щелкнуло, так? — Уэсли кивнул. — Ничто не происходит само по себе, Джессика. Твое подсознание провело связь. А может быть, ты знала с самого начала, но не обращала внимания?

— Нет, — тихо выдохнула Ярдли.

Уэсли усмехнулся, почувствовав, что задел ее за живое.

— Быть может, тебе просто назначено судьбой быть с такими, как я и Эдди?

Закрыв глаза, Ярдли представила себе Тэру. Ей необходимо остаться в живых ради своей дочери. Больше у Тэры во всем мире никого нет.

До тех пор пока Уэсли говорит, он не сделает ей ничего плохого.

Ярдли мельком оглянулась на оставшуюся на раковине сумочку.

— Как долго ты следил за мной?

— Если я тебе скажу, ты не поверишь. — Он просиял.

— Наверное, теперь я поверю во все.