Жена в придачу, или Самый главный приз

– Рута, ну что ты как неживая? – недовольно проговорил глава гильдии, заставив бумаги сложиться аккуратной стопочкой и подлететь к нему. – Так, ну и что тут у нас? А, впрочем, не до того сейчас. Вечером посмотрю…

Только мы с Рутой синхронно облегченно выдохнули, как папа вернулся к бумагам, которые уже собрался отложить.

– А это еще что? – пристально всматриваясь в самый низ листка, недоуменно пробормотал он.

Понимая, что сейчас будет, Рута благоразумно попятилась к двери, тетушка, на свою голову, подошла ближе к папе, намереваясь посмотреть, что его так изумило, а я осталась спокойно стоять на месте.

Должна признать, сбежать хотелось очень. Но, в конце концов, Фелиция Саагар я или нет?

Широко расправила плечи, гордо вскинула голову, впилась ногтями в ладони и приготовилась к неизбежному. Участие в играх – мое решение, о котором нисколько не жалею. А папочка сейчас может хоть сотни молний на гильдию обрушить, уже все равно ничего не изменить! Одобрение участников проводит не он, а магический шар, определяющий уровень магии. И раз я попала в список – все, назад дороги нет.

Кажется, прошла целая вечность перед тем, как папа оторвался от изучения бумажки, на которой почти прожег взглядом дыру, – причем в прямом смысле.

Судя по непередаваемому выражению лица, сейчас он очень стремительно переходил со второй стадии на третью. Ту самую. Плечи отца мелко затряслись, в глазах отразилась смесь неверия с ужасом, и мне пришлось впервые в жизни наблюдать, как отец не может подобрать слов.

В следующее мгновение вокруг него взметнулось пламя, атмосфера буквально накалилась до предела, тетушка схватилась за сердце почему-то с правой стороны и начала оседать на пол, а Рута издала странный не то всхлип, не то писк.

– Фелиция Саагар, – с пробирающим до дрожи спокойствием произнес Драгор Непобедимый, глаза которого загорелись.

Мимолетная тишина. А затем блеск молний, оглушающий гром и такой же оглушающий рев:

– Ты что творишь?!

Стекла задребезжали и не вылетели из окон лишь каким-то чудом. На меня смотрело самое настоящее чудище, видеть которое за свою жизнь мне приходилось всего два раза: первый – когда разнесла самый красивый и древний зал гильдии, второй – с Эгри и Аграном превратила в щепки три соседних дома.

Вот он, Драгор Непобедимый в настоящем гневе.

И мне бы помолчать, не провоцировать и без того находящегося на пределе человека, но кровь-то у нас одна.

– Что я творю?! – спросила менее громко, но не менее грозно. – Отстаиваю свое право на свободу! Ты не прав, отец, и в глубине души это понимаешь, но из упрямства не желаешь признавать! Я выиграю магические игры, прославлюсь на всю империю, даже больше – на весь континент! И ты еще будешь гордиться тем, что у тебя такая дочь!

В два шага оказавшись рядом, отец навис надо мной подобно готовому взорваться вулкану и сжал кулаки, борясь с желанием схватить меня за плечи. Я всей кожей ощущала исходящий от него жар, тяжелый горящий взгляд, но глаз не отводила и, сжав зубы, стояла на своем. Теперь уже молча, одним видом показывая, что настроена решительно и не отступлю ни за что!

Из этой схватки я все-таки вышла победительницей. Спустя короткое, но вместе с тем мучительно тянущееся мгновение охватывающее отца пламя погасло, и он отступил на шаг. Гнев постепенно испарялся, выражение ярости на лице сменялось усталостью.

– Иди, – с потухшим взглядом бесстрастно выдохнул он. – Позже поговорим.

Чуть склонив голову в знак почтения, я схватила пребывающую в трансе Руту и толкнула дверь. Тут же прозвучали характерные «ай!», «ой!», «больно!», и добрая половина согильдийцев, бессовестно подслушивающих у кабинета, повалилась на пол.

– Лиечка, что же это будет? – причитала Рута, пока я тащила ее на рабочее место. – Меня же теперь уволя-а-ат…

Администраторские слезы лились ручьем, грозясь затопить целый этаж.

– Да успокойся ты. – Откровенно говоря, мастер утешать из меня такой же, как из Эгри. – Никто тебя не уволит, ты такой же маг гильдии, как все остальные!

– Но с должности сместя-а-ат. – Ручей превратился в настоящее море. – Лиечка-а…

Доставив нашего администратора до места назначения, я достала из шкафчика бутылку воды, плеснула в стакан и протянула ей. Стуча зубами о стекло, Рута сделала несколько глотков, повздыхала, затем отпила еще воды и более-менее пришла в себя.

– Ничего тебе отец не сделает, – облокотившись о стойку, заверила я. – Да, сейчас он злится и будет срываться на всех, кто попадется под руку. Но пройдет пара дней, и все наладится, поверь! Ты же у нас вообще незаменимая, кто в своем уме захочет лишиться такого специалиста?

Рута похлопала длинными, слипшимися от слез ресницами и неожиданно бросилась мне на шею.

– Лиечка, ты такая хорошая! – с влажно блестящими глазами воскликнула она. – Буду за тебя болеть!

И вот в этом вся Рута… Самое милое и беззащитное создание из всех, кого я знаю. И, что удивительно, наравне с этим невероятно ответственное и толковое в плане бюрократии. Да без нее папочка как без рук, ног, а то и головы!