Жена винодела

– Но разве я тогда не отвернулась от Бога? Что, если я заключила сделку с дьяволом, пусть даже непреднамеренно? – Она чувствовала, как слабеет, как мышцы словно отделяются от костей, и с благодарностью приняла помощь Самуэля, когда он обнял ее одной рукой. Он дрожал, но Инес не могла понять, от старости или от горя.

– Мой милый друг, – сказал он, – ты не отвернулась от Бога. Ты совершала ошибки, но потом всю жизнь пыталась их искупить. Я – живое свидетельство тому, разве не так? Я сижу здесь потому, что ты рисковала жизнью ради моего спасения.

Голос Самуэля теперь доносился словно издалека. Инес понимала, что уходит. У нее не было сил сказать ему, что он ошибается, что ни одна спасенная жизнь не возместит загубленной. Никогда.

– Инес, ты меня слышишь? – Голос Самуэля казался совсем слабым. – Ты должна это услышать. Ты хорошая женщина, Инес. Всегда была, даже если сама в это не верила.

Жаль, что он лжет ей, даже теперь, в самом конце, но Инес понимала, что он делает это из лучших намерений.

– Пожалуйста, попроси Жюльена присмотреть за Оливией, что бы ни случилось, – с трудом выговорила Инес, не уверенная, что Самуэль ее услышал, потому что она уже плыла в ярком небе Шампани, уже вглядывалась в виноградники далеко внизу, в ряды лоз и грез, стелющиеся по земле и уходящие в бесконечность.

А потом она поднялась выше облаков, и там был Мишель, точно такой же, как в день их свадьбы много лет назад, когда они еще любили друг друга невинными и открытыми сердцами, пока война и выбор, который они сделали, не изменили все.

– Наконец ты здесь, – сказал он и пошел к ней, окруженный белым сиянием.

Она стала невесомой, парила в небе, но сердце по-прежнему тяготила вина, которую она носила в себе все эти десятилетия.

– Мишель, прости меня. За все.

– Инес, мы были молоды и глупы – все. Я давно тебя простил.

Инес оглянулась в поисках Селин, женщины, которая заменила ее, женщины, которая всегда была достойна любви ее мужа. Инес думала, что Мишель и Селин вечно будут вместе, но здесь ее ждал только Мишель. Она почувствовала, как горе подкатывает к горлу.

– Мишель, где Селин?

Но он лишь молча покачал головой и взял ее за руку. Они вместе пошли навстречу восходящему солнцу, к свету, который звал их домой, и Инес плакала, потому что Селин с ними не было, она не ждала Инес, и это могло означать лишь одно: прощения не будет.

Но затем, в самом центре манящего света она увидела Давида, и он каким-то образом был одновременно ребенком, которого она растила, и взрослым мужчиной. «Мама!» – позвал он, и Инес забыла обо всем – о своих грехах, о своей вине, о мире, с которым она наконец рассталась, – и побежала к нему. Он воссоединился со своим отцом и все это время ждал ее.

Глава 35 Июнь 2019 Лив

Дорога до Виль-Домманжа заняла у Жюльена двадцать минут, и когда он остановил машину у главного дома «Мезон-Шово», за час до открытия для туристов, Лив заметила бабушку, сидящую на скамье, с которой открывался вид на уходящие вдаль виноградники по правую сторону от дома. Она прислонилась к старику с редкими седыми волосами, должно быть, дедушке Жюльена.

Лив и Жюльен одновременно выскочили из машины и побежали к скамье. Веки бабушки Эдит были закрыты, а когда дедушка Жюльена поднял голову и посмотрел на них, они увидели, что глаза у него красные, а щеки мокрые от слез.

– Она была хорошим человеком, – сказал он Лив. – Сама она так не считала, но это правда.

Лив перевела взгляд на бабушку, неестественно спокойную, с легкой улыбкой на губах, и вдруг поняла, о чем он.

– Нет, – прошептала Лив, опустилась на колени и сжала ее еще теплые ладони. – Бабушка Эдит, вернись. – Она чувствовала, как по щекам текут слезы, и едва сдерживала рыдания. – Боже, нет.

– Милая. – Самуэль протянул руку, и его прикосновение было ласковым и успокаивающим. – Не плачь по ней. После стольких лет она наконец обрела покой.

Следующие несколько недель прошли как в тумане. Бабушку Эдит похоронили на маленьком кладбище на южной окраине Виль-Домманжа, у самой границы виноградников; на могильной плите было вырезано имя Эдит Тьерри, а ниже, таким же шрифтом, Инес Шово. Конечно, это могло поставить в тупик случайных прохожих, но после того, как Лив прочла истории – на самом деле, признания – из тетради бабушки Эдит, она поняла, что ее бабушка так и осталась той наивной девочкой из Лилля, которая вышла замуж за человека, который, как она надеялась, подарит ей весь мир. И многолетние попытки спрятать Инес за образом Эдит ни к чему не привели.

Самуэль произнес речь на скромной поминальной службе, и в его рассказе бабушка предстала перед Лив совсем другой, храброй и печальной женщиной, которая прятала беженцев и сражалась с нацистами в лесах Франции, женщиной, которая в одиночку уехала в Америку ради лучшей жизни для своего ребенка, женщиной, которая едва пережила горе от потери сына.