Жена винодела

– Верю, – прошептала она. – Всегда верила.

Время, казалось, замедлилось, они наклонились друг к другу, но прежде чем их губы успели встретиться, Селин моргнула и резко отстранилась.

– Я… – начала было она.

– Простите, – Мишель быстро отступил на шаг. – Мне надо вернуться к делам. А вы поднимайтесь, пока Тео не спохватился.

– Да, хорошо. – Селин поколебалась. – Мишель!

– Да?

Селин была растеряна: она только что чуть не перешла черту, точку невозврата. Но в одном была уверена твердо – что не позволит Мишелю бороться в одиночку.

– Я хочу вам помогать.

– Исключено, – отрезал он. – Слишком опасно, Селин. Особенно для вас.

– Вы не понимаете. Именно поэтому я должна участвовать. Если немцы забрали моих родных, мне уже нечего терять.

– Зато мне есть что терять, – сказал Мишель. – Мне нельзя потерять вас.

Глава 14 Июнь 2019 Лив

К третьему дню своего пребывания в Реймсе Лив успела прочесать интернет в поисках упоминаний об Эдуаре Тьерри и брассери «Мулен», но ничего не обнаружила, за исключением сайта самой брассери, где приводилась та же самая историческая справка, что и в меню. Она позвонила в заведение и некоторое время изводила менеджера расспросами об Эдуаре и его роли в Сопротивлении.

– Я знаю только то, что вы и так читали, – ответил менеджер по-английски, очевидно распознав ее акцент. – К сожалению, больше ничем не могу вам помочь.

Поэтому когда бабушка Эдит в одиннадцать тридцать выпорхнула из своей комнаты, окутанная облаком духов, и, сверкнув глазами, предложила сходить вместе поесть, Лив почувствовала облегчение. Может быть, бабушка уже готова открыть ей цель их приезда в Реймс. Наверняка это как-то связано с таинственным Эдуаром Тьерри.

– Перед тем как мы поедим, мне надо будет нанести один короткий визит, – сказала бабушка Эдит, когда они вышли из отеля на залитую солнцем улицу. – Надеюсь, ты не против пройтись пешком? Здесь недалеко.

Некоторое время они шагали молча, а когда поравнялись с огромным готическим собором, похожим на парижский Нотр-Дам, – его Лив уже видела из окна, – бабушка приостановилась, пропуская вперед группу школьников, и заметила:

– Когда я впервые приехала в Реймс, собор был еще не полностью отстроен. Первая мировая война от него мало что оставила. Какая радость видеть его в такой чудесной форме!

Лив подняла глаза на массивное здание. Две ажурные, как бы парящие башни пропускали солнечный свет, и с высоты на прохожих глядели сотни статуй. Резное распятие слева над входом, казалось, висит тут не первый век.

– Как это – отстроен?

– В ваших американских школах, – бабушка Эдит поджала губы, – этому не учат, я права? Видишь ли, во время Великой войны здесь шло одно из самых тяжелых сражений в Европе. Линия фронта проходила всего в нескольких километрах от города, и по Реймсу били прямой наводкой, словно по мишени в тире. Жители перенесли школы, больницы, вообще всю свою жизнь под землю, в крайеры – старые меловые каменоломни, в которых хранят шампанское. Больше восьмидесяти процентов города было полностью уничтожено, а собор серьезно пострадал.

– Поразительно. По виду и не скажешь.

– Да, – согласилась бабушка Эдит. – Мы не выставляем шрамы напоказ. Но если приглядеться, на камнях можно увидеть следы снарядных осколков. До войны город был совсем другим. Ты заметила, сколько здесь зданий в стиле ар-деко? Которым место скорее в Майами-Бич, чем во французской провинции? – Лив кивнула, действительно, контраст между старым и новым бросался в глаза. – Так вот, в основном они построены вскоре после войны, в двадцатые годы, когда ар-деко был в моде.

– Так ты жила здесь в двадцатых?

– О чем ты? Я тогда была совсем кроха.

– Бабушка, – обиделась Лив, – прости, но я плохо представляю себе твое прошлое: до вчерашнего дня я вообще не знала, что ты какое-то время провела в Реймсе.

– Если у тебя есть вопрос, просто задай его.

– Хорошо. Начнем с самого простого. Ты жила здесь какое-то время, верно? А во сколько лет ты сюда приехала?

Бабушка Эдит молча сощурилась, и Лив подумала, что ответа не будет.

– В восемнадцать, – наконец тихонько произнесла бабушка. – В тридцать восьмом.

– А ты, – не отставала Лив, – приехала вместе с Эдуаром или познакомилась с ним уже в Реймсе?

– Не делай вид, будто понимаешь прошлое. – Бабушка ускорила шаг и повернула направо, на улицу Трезор.

– Я вовсе не делаю вид. Я ничего не понимаю и пытаюсь понять, что с тобой происходило. Для того и спрашиваю.

– А я, Оливия, как раз и пытаюсь тебе рассказать, – парировала бабушка. – Для того и привезла тебя сюда. Но позволь мне делать это в моем собственном темпе.

Лив не успела ответить, потому что бабушка резко остановилась перед небольшим коричневым зданием и нажала кнопку домофона справа от двери. Пискнул сигнал, и бабушка Эдит распахнула дверь.

– Подожди меня здесь, я только кое-что занесу и сразу же к тебе вернусь.

Лив взглянула на табличку справа от двери. Cohn Société d’Avocats – они пришли в юридическую фирму Жюльена Кона.

– Я поднимусь с тобой.