Жена винодела

Мишель что-то говорил, застегивая брюки, но его голос доносился словно издалека. В этом туннеле горя Инес была одна. Она знала ответ еще до того, как слова слетели с губ Селин.

– Да, – прошептала Селин, и по ее изуродованному лицу потекли слезы. – Мне так жаль, Инес!

Инес не находила слов. Медленно пятясь, она вышла из камеры, затем повернулась и побежала. Мольбы о прощении, летевшие ей вслед, постепенно затихли.

Заплакала Инес только в машине, мчавшейся во тьме через Виль-Домманж. Она пробыла в доме минут десять, затем с сумкой через плечо бросилась к ситроену – и за то время, пока она одевалась и собирала вещи, Мишель не пришел за ней. Насколько она могла судить, ни он, ни Селин так и не поднялись наверх. Даже застигнутые на месте преступления, даже загнанные в угол, они выбрали друг друга. Как ни странно, именно это было больнее всего.

Когда впереди проступили очертания Реймса – раньше, чем должны были, потому что Инес ехала слишком быстро, – ее горе начало превращаться в нечто более мрачное, в ярость. Холодную и тяжелую.

Инес резко вывернула руль, объезжая какое-то сбитое животное, и едва не свалилась в кювет, но в последнюю секунду под протестующий визг покрышек сумела выровнять машину. К тому времени, как она добралась до погруженного во тьму центра Реймса, ее уже трясло от ярости.

Она остановилась в нескольких кварталах от брассери «Мулен» и побежала туда, стараясь держаться в тени и всем сердцем надеясь, что заведение еще открыто. Ресторан работал. Эдуар наводил порядок за барной стойкой, а Эдит обслуживала оставшихся посетителей – немецких офицеров, сидевших за длинным столом. Некоторые были настолько пьяны, что дремали, привалившись к столу. Эдит наклонилась, прислушиваясь к тому, что говорил один из немцев, когда раздался стук закрывшейся за Инес двери. Голова Эдит резко дернулась вверх, а несколько офицеров повернулись и уставились на Инес.

Она почувствовала облегчение – лучшая подруга подскажет, что делать, – но ненадолго. Эдит, побелев от гнева, бросилась к ней через весь зал и схватила за плечо.

– Эдит, я…

– Что ты тут делаешь? – прошипела Эдит и потащила подругу к лестнице в глубине ресторана.

– Мне нужно было тебя увидеть, потому что…

– Разве ты не видишь, что я занята важным делом? – Эдит обернулась и лучезарно улыбнулась немцам, с которыми только что разговаривала. Один из них приветливо помахал рукой и вернулся к беседе.

– Пожалуйста, Эдит. – Инес заплакала. – Мишель изменил мне, и…

– Я очень хочу с тобой поговорить, Инес, но сейчас не могу. Офицеры обсуждают тут план сражения. Мне нужно услышать, что они говорят. Подожди меня в квартире.

– Но…

– Быстро, Инес! – Эдит поспешила прочь, и Инес оглянулась на Эдуара, который пристально смотрел на нее из-за стойки бара, где наливал пиво в бокалы. Несколько немцев тоже повернули головы в ее сторону, но Эдит вернулась к ним с подносом, и они снова занялись пивом. Всхлипывая, Инес торопливо поднялась по лестнице и вошла в квартиру.

Никому она не нужна. Все считают ее дурочкой, досадной помехой. Теперь она ненавидела Мишеля, но себя ненавидела еще больше. Как можно быть до такой степени слепой? Шли минуты, и пылающий шар гнева перекатывался у нее внутри. Где же Эдит? Разве она не видела, как Инес расстроена? Она должна была бы уже собрать всю нужную информацию. Видимо, подруга для нее ничего не значит. Инес сидела на мягком диване посреди квартиры Эдит, и отчаяние росло и ширилось в ее душе, пока она не наполнилась им, словно воздушный шар, готовый вот-вот лопнуть.

Время едва тянулось. Прошло полчаса, потом еще полчаса. Снизу доносились голоса, смех. Немцы продолжали пить, веселиться и выбалтывать свои секреты. Стало ясно, что Эдит придет не скоро, а чувство одиночества давило все сильнее. Инес встала – в голове ее вдруг созрело решение. Не давая себе времени передумать, она вышла через заднюю дверь и поспешно спустилась по лестнице. Вернуться домой она не могла, но куда ей идти, если не к Эдит?

В мире есть всего один человек, который действительно хотел быть с ней. И хотя хорошим его не назовешь, он ее замечал, даже желал ее. Несмотря на все опасения, ей было нужно, чтобы ее заметили, хоть кто-нибудь, – или она сойдет с ума. Она пойдет к Антуану, всего на одну ночь, а о последствиях подумает утром.

Стараясь держаться в тени, Инес шла знакомым маршрутом к улице Жанны д’Арк, всего в двух кварталах от брассери. В последний раз они с Антуаном виделись в январе, два месяца назад, и она надеялась, что он не заменил ее новой пассией.

В квартире было темно и тихо, и сколько Инес ни стучала, к двери никто не подходил. Антуана не было дома. Поникнув, она повернулась, собираясь уйти, как вдруг вспомнила. У нее есть ключ! Наверное, он до сих пор лежит под подкладкой сумочки, куда она прятала его от Мишеля.