Женевьева (СИ)

И мне гордо продемонстрировали находку. Я долго смотрела на принцессу, пытаясь найти на её лице признаки игры или притворства, потом не выдержала:

— Силь, скажи: ты сейчас надо мной издеваешься?

— Почему?

В её голосе было такое искреннее, детское недоумение, что я сокрушённо выдохнула. Хотя, если подумать, откуда этой аристократке знать, что растёт в лесу? Ей же во дворце, поди, всё готовое на блюдечке подают!

— Ты знаешь, что это за грибы? — спросила я.

Принцесса посмотрела на красивые пузатые мушрумы, только не настоящие, а ложные, и в глазах мелькнула искра понимания.

— Они несъедобные, да?

— Ну почему же, — не удержалась я от поддёвки, — съедобные… Только один раз!

Сисилия расстроилась. А я велела:

— Выбрось немедленно и вымой руки!

Мушрумы полетели в колючие заросли. Пока принцесса тёрла ладони, я зудела у неё над душой.

— Запомни самое главное правило грибника: бери только те грибы, в которых уверена на сто процентов. Поняла?

— Поняла.

— Каждый год от отравления грибами погибает около ста человек.

— Да поняла я!

— Отравление происходит очень быстро. Помочь пострадавшему просто не успевают.

— Хватит, Жень!.. — взмолилась принцесса. — Ну ты и зануда, точь в точь как папа!

И я напряглась, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Силь, замолчи!

— Да нет тут никого! — возразила сестра, но притихла.

После завтрака мы отправились в путь. Ехали по той самой дороге, о которой говорил Гриолк, а вокруг нас высился лес Покаяния. Защищённые горами от ветров и непогоды, деревья здесь росли высокие и ровные, словно мачты. Я, щурясь, любовалась небом, виднеющимся сквозь зелёные кроны. И вдруг мои уши уловили какой-то неясный, далёкий шёпот.

— Ма-а-аги-и-и!

Я настороженно прислушалась, силясь различить хоть какое-нибудь слово, но напрасно. Только шелест листьев, треск сухостоя, перекличка птиц — и всё! Некоторое время я настороженно зыркала по сторонам, но гоблины как ни в чём не бывало ехали рядом, покрикивая на своих пак-хоров, принцесса в кои-то веки не занималась ерундой, и постепенно я успокоилась, решив, что шёпот померещился. Хотя непонятный холодок периодически пробегал по спине, словно кто-то смотрел на меня — не мигая, цепко, пронзительно. Я в очередной раз неуютно передёрнула плечами, зачем-то вытащила гилайон из кармана и дёрнулась, заметив боковым зрением какую-то тень. Гаджет выпал из рук, и мне пришлось спешиться, чтобы поднять его…

Появилось ощущение, что я прыгнула не на траву, а в другое измерение. То есть я как бы видела своих спутников, их недовольные лица, и в то же время была не с ними. Но не это напугало меня. Напротив в такой же позе сидел призрак — белёсый, полупрозрачный, с тесно сжатыми губами. Он, словно моё отражение, повторял все движения и тоже протянул руку к гилайону. Я понимала, что это не глюк и не розыгрыш. В нашем мире призраки не были редкостью. Часто их даже специально вызывали некроманты или маги Смерти, хотя это считалось не совсем законным. Но некоторые призраки оставались в мире живых сами, обычно из-за привязки к месту, где умерли или были убиты. И если они показывались живым, то с какой-то целью. Поэтому я, откашлявшись, спросила:

— Чего ты хочешь?

Призрак опустил глаза на гилайон, и я услышала из динамика голос, искажённый до неузнаваемости.

— Ма-а-аг на-а-аш-ш!..

В ту же секунду меня выбросило в реальный мир. Я рухнула на спину, бездумно уставившись в голубое небо.

— Женевьева?.. Эй! Очнись! — хмурый Перкон склонился надо мной, хлопая по щекам.

Перепуганная Силь брызгала холодной водой. А я растерянно смотрела на них, пока не примчались вождь и канцлер.

— Ты видела призраков? — сразу же догадался Блатмерт.

Я кивнула, и гоблины встревоженно переглянулись.

— Их появление — вестник беды и смерти, — громко прошептал Зронк.

И остальные гобы согласно загудели, хмуро поглядывая на меня, как будто это я позвала неприкаянных духов.

— Что он тебе сказал? — спросил Гриолк.

— Я… не разобрала, — мой голос сорвался от волнения.

Силь протянула мне бутылку с водой и обняла, жалостливо поглаживая по волосам. А я, пользуясь возможностью, отвернулась от вождя.

Почему я не призналась ему и остальным? Не знаю. Может, потому что тот самый призрак сейчас стоял у обочины и укоризненно качал головой? А может, потому что он говорил о магах, а единственными магами здесь были я и Сисилия? Что гобы сделают, узнав о том, что призракам нужны именно мы? Оставят людишек в лесу? Принцессу вряд ли, а вот меня… Одним словом, рисковать и проверять на практике не хотелось.