Жених благородных кровей

– По-моему, весьма достойное место. Конечно, можно поехать куда-нибудь еще, но, я ведь говорю, Фрэнк заказал столик именно в «Ритце». – За нее все делали слуги, и она гордилась, что имеет возможность не «пачкать рук». – Народу сейчас всюду видимо-невидимо.

Стараясь не обнаруживать свое чрезвычайное волнение, Джеффри сильнее сжал ручку портфеля.

– Может, съездишь одна? – неожиданно для самого себя спросил он.

– Но, дорогой! Нам надо обсудить, какой мы выберем отель. Ты же сказал, что сегодня можешь не работать.

– Однако работал – с утра и до ланча. – Джеффри приподнял руку с портфелем. – Даже взял несколько листов с собой и перечитывал, что успел написать, пока мы ждали... – Он резко замолчал.

Синие глаза Франсины на миг приняли странное выражение, но тут же снова стали холодными, как вода в колодце

Джеффри кашлянул.

– Послушай, в «Ритц» не пускают без галстука, а я... – Он развел руками.

– Возьмешь напрокат в гардеробе, – тотчас ответила Франсина. – У них все предусмотрено.

Джеффри переступил с ноги на ногу. Иной раз общество невесты он насилу терпел. А сейчас вообще не мог понять, как так вышло, что они планируют свадьбу.

– Ты же знаешь, мне совершенно все равно, какой мы выберем отель. – Говорить о них двоих как о будущей семье теперь, как это ни было глупо, давалось с большим трудом. – Я согласился закатить пир только потому, что он нужен тебе. В общем, реши, пожалуйста, сама, где хотела бы праздновать.

– Хорошо, – невозмутимо произнесла Франсина.

Джеффри прижал руку к виску.

– У меня заболевает голова. Если не возражаешь, я поеду домой. Прилягу, а вечером еще поработаю.

– Ладно. В таком случае в «Ритц» я не поеду. Останусь здесь – тут у них роскошный ресторан, уютная гостиная, а к чаю подают чудные булочки с изюмом. – Франсина сделала шаг к Джеффри, приподнялась на цыпочки, едва коснулась губами его щеки и грациозно пошла назад к парадному. – Позвоню Джорджианне – может, она составит мне компанию. До завтра.

Джеффри посмотрел на окна, что поблескивали в сиянии оранжевого, словно громадный светящийся мандарин, предвечернего солнца. Не наблюдает ли за ним Роберта? Не видела ли, как Франсина поцеловала его на прощание?

Нет, ни в одном из окон не белело до боли любимое лицо, не темнели черные, точно непроглядная ночь, волосы. От внезапного желания снова вбежать в отель, разыскать Роберту, схватить ее за плечи и потребовать – зачем? Зачем ты посмеялась надо мной? На кой черт опять баламутишь остывшую кровь? – голова пошла кругом.

Что, если бы Роберта увидела, как сдержанно, больше для проформы целует его Франсина? Расхохоталась бы? Сказала бы, не зря я от тебя сбежала... Довольствуешься холодом и бесчувственностью, стало быть, и сам теперь такой! А я, какой была, такая и есть – вся из страсти и огня, меня не в силах остудить ни строгие жакеты, ни гостиничная пышность.

Он представил себе ее глаза так ясно, будто она вышла к нему и остановилась напротив. В них, хоть и светилась теперь затаенная грусть, по-прежнему горело жаркое пламя, а мальчишечья дерзость соседствовала с детской непритворностью, что лишало покоя и путало мысли.

Ему вдруг показалось, что его загнали в капкан. Он, Джеффри О’Брайен, что, не задумываясь о собственной безопасности, мчался на помощь людям, заваленным обломками, и, не страшась непогоды, выходил в океан с рыбаками, сейчас стоял потерянный, совершенно не зная, что делать. Совсем как в тот злосчастный день...

По дороге из аэропорта Джеффри почти не слушал, о чем бубнил затюканный женой зануда Арчибалд. Неловко получилось: пришлось оставить Роберту одну – в первый раз, когда она, столь смелая и самостоятельная, чего-то испугалась.

Вэлари встретила племянника и мужа с растерянным видом, и у Джеффри упало сердце.

– В чем дело? – Он упорно приучал себя: что бы ни случилось, не терять самообладания, но сейчас, измученный тревожными мыслями, даже не вспомнил о мудром правиле.

– Не знаю, как и сказать... – Вэлари беспомощно пожала плечами. – Мне показалось, ей у нас понравилось... Во всяком случае...

– Где она? – потребовал Джеффри.

– Уехала. – Вэлари испуганно моргнула.

– Как уехала? Куда? Неужели ты намекнула, что ненавидишь, когда девушка в джинсах? – Джеффри не знал, как быть: продолжать выпытывать у тетки, что тут стряслось, или тотчас снова мчаться в Дублин вдогонку за Робертой.

– Подожди, не суетись. – Вэлари взглянула на него с жалостью, взяла за руку и повела к лестнице. – Давай присядем, я все расскажу по порядку.

Арчибалд, как старая болонка, поплелся вслед за ними. Все трое вошли в гостиную и сели – Джеффри на диван, Вэлари и Арчибалд в кресла по обе стороны. Джеффри сразу увидел собственный телефон на ломберном столике и машинально пошлепал по боковому карману брюк, куда обычно его клал. Пусто. Значит, он выложил трубку, когда они с Робертой приехали, а потом забыл взять.

– Дорогой мой, я до сих пор не могу прийти в себя!

Джеффри снова усмотрел во взгляде Вэлари сострадание, и, сжав руку в кулак, ударил ею по колену.

– Пожалуйста, скорее все объясни. И я поеду за ней, куда бы она ни подалась.