Жених императрицы (СИ)

А принц только покраснел. Об этом просто неприлично говорить! Так она решила его «скомпрометировать»? Естественные процессы в организме мужчины позорно обсуждать, тем более в обществе женщин! Они должны оставаться тайной! Об этом отец рассказывает взрослеющему сыну-подростку, у которого начинает расти борода и волосы на ногах. Отец или старший брат рассказывает, как надо бриться, держать тело в чистоте после таких деликатных процедур. И ни в коем случае не посвящать женщин в тонкости мужского организма, даже не намекать на своё состояние! А когда тело зарастает, и его вновь пора брить, накануне ночью только намёками говорить жене, что сегодня он «не может». И утром бриться самому, либо с помощью слуг или родственников мужского пола. И, конечно, тщательно убирать за собой последствия процедур. Ведь женщина будет потрясена, если увидит забытый в уборной кусок ткани с остатками волос из подмышек… А Эльгаана так просто говорит об этом!

— Пусть мужчины тщательно скрывают своё несовершенство, но мы ведь всё равно о нём знаем, — с улыбкой продолжила Эльгаана.

Нет, она просто невыносима! Совершенно некультурная, несдержанная женщина! Как о таком можно говорить с целомудренным женихом? Она не догадывается, что ему неловко обсуждать подобные темы?..

— Так что, Аддиан, мужчины были, конечно, созданы из обезьян, а не из птиц. И только уход за собой помогает всем нам притворяться, будто мы этого не помним… Надеюсь, отец приучил тебя ухаживать за собой, — как-то уж с совсем нескромным намёком добавила Эльгаана. А принц не знал, что ответить.

— Мы остановились на том времени, когда мои праматери принесли этим землям долгожданный мир и процветание, — отвлеклась от деликатной темы Эльгаана. — Сложно и представить, но это так: не все были готовы принять истину и полюбить её. Не все семьи исправились, некоторые объединились в тайные общества. Они продолжили поклоняться ложным жестоким богиням, которые требовали крови невинных юношей и богиням-мужчинам, которым хотелось, чтобы мужей живьём хоронили вместе с умершими жёнами.

— Вы меня просто пугаете, ваше величество, — отозвался Аддиан недоверчиво. — Я только не знаю, зачем.

— Нет, Аддиан, это история. Жестокая и кровавая, но история. Мать не рассказывала тебе о мире многого, хотела оградить тебя, защитить как нежный цветок, который погибнет от мороза. Но скоро ты станешь императором, и ты не так уж мал. И можешь узнать, как жили здесь до моей династии — твоей новой семьи. Отступницы были скоро разоблачены и уничтожены. Но память о тёмных временах до сих пор преследует эти земли. На ночь мальчикам повторяют сказки о злых богинях, а в реках рыбачки порой находят обломки древних идолов… Это неспокойные земли, Аддиан, — посмотрела на него императрица очень тяжёлым, насквозь пронизывающим взглядом. — И я хочу, чтобы ты знал историю не только новой семьи, но и народа, которому будешь служить, — Эльгаана продолжила давить на него взглядом. — И, конечно, хочу, чтобы ты сообщал мне о любых упоминаниях подобной ереси.

А, так вот к чему был этот разговор… Даже от сердца отлегло. Эльгаана всего лишь опасалась, что до него доберутся всякие развращенные проповедницы. О таких он сразу расскажет. Ему-то зачем их слушать?

— Конечно, ваше императорское величество… Скажите, а Орден Чёрного Пламени тоже поклоняется ложным богиням?

Эльгаана нахмурилась.

— Нет, Аддиан, Орден, наоборот, считает себя «новой моралью», бросает вызов устоявшимся правилам, насмехается над нашей верой и Матерью-Богиней. Орден не менее опасен, чем народные верования. Но юноши скорее увлекутся не его идеями, а загадочными сказками, обещающими конкретику, а не какую-то абстрактную «свободу» — от совести, законности, добра и чистоты.

— Орден ужасно отвратителен, — согласился Аддиан. — Я рад, что вы помогаете моей матери бороться с ним.

Но Эльгаана лишь рассмеялась, вновь отвернувшись к окну.

— Ты так мало знаешь, Аддиан. Будь Орден в самом деле «ужасно отвратительным», поддерживала его бы только маленькая группа магесс, а не целая армия. Нет, Орден не так прост. Но они забыли о главном — о вере, Богине, Её воле.

— Да, совершенно забыли, — Адди не знал, конечно, чего там именно забыл Орден, но был уверен в одном — волю Богини они и не думали почитать, и укрывали у себя насильниц.

— Ты помнишь, чтобы твой народ голодал, Аддиан? — внезапно спросила императрица.

— Нет, не помню.

Мать никогда не говорила о голоде! На что Эльгаана намекала? Они жили благополучно.

— А когда последний раз воевал?

— Я плохо знаю историю, ваше величество, — признался принц, украдкой глянув на невесту. Настоящая императрица! Даже просто стояла, заложив руки за спину, и смотрела в даль она уверенно и властно.