Жених моей сестры

Как и в любой воскресный визит к родителям, в воздухе витают уютные ароматы коронных маминых блюд, от которых внутри всегда становилось теплее. Сейчас все ощущается по-другому — я больше не чувствую себя спокойно и расслабленно. Чувство вины по-прежнему меня преследует, даже несмотря на то, что с Денисом я рассталась, а никто их домашних не сказал ни одного обвинительного слова. Скорее всего причина в том, что Маргариты здесь по-прежнему нет.

— Вадим, Данил, к столу, — выкрикивает с кухни мама, пока я сервирую стол. Вера в чудеса во мне неискоренима, поэтому я ставлю пятую тарелку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это от нас с папой, чтобы учеба давалась тебе еще легче, — мама с улыбкой вручает мне пакет с логотипом электронного супермаркета, в котором лежит макбук.

Я по очереди обнимаю родителей и благодарю. Следующим подходит Данил, неловко треплет меня по голове и вручает конверт с сертификатом в отдел товаров для творчества. Повисает пауза, и почему-то в этот момент мне кажется, что мы все подумали об одном и том же. Ну или же за меня вновь говорит чувство вины.

— Садимся, — командует мама. — Я сейчас рулетики с баклажанами вынесу. Новый грузинский рецепт.

Я машинально прослеживаю, как она идет на кухню, и улавливаю движение за окном. Сердце начинает биться быстрее, пальцы вонзаются в стул. Из своей всегда идеально чистой красной машины выходит Маргарита.

— Дочь, вина будешь? — окликает папа.

— Пап, там Марго приехала, — мне приходится повторить эти слова дважды, потому что первая попытка оказывается провальной.

Из прихожей доносится звук открывающейся двери, папа идет встречать сестру, вслед за ним, поставив блюдо с баклажанами на стол, срывается мама. Данил не встает — разговаривает по телефону. Я тоже остаюсь сидеть на месте и с колотящимся сердцем разглядывать пустую тарелку на противоположном краю стола, которой, кажется, все же суждено быть использованной. Сестра все таки пришла.

— Садись давай, — ласково напевает мама и, положив руки сестре на плечи, подталкивает к столу, словно боясь, что она может передумать. Я не могу не улыбнуться той радости, которой сияет ее лицо. Теперь я отчетливо вижу, как сильно она на самом деле переживает. — Я сейчас тебе утку положу.

Марго выглядит замечательно, как и всегда, разве что лицо немного осунулось. Она гладит по руке папу, салютует Данилу пальцами в его же манере, мне достается ничего не выражающий взгляд. Сейчас мне достаточно и его.

Я намеренно не пытаюсь участвовать в беседе за столом, чтобы не спугнуть завязавшийся разговор между мамой и сестрой. Отчаянно хочу, чтобы Маргарита чувствовала себя комфортно, и поняла, что она может приезжать к родителям, даже когда я нахожусь здесь. Что в этом доме по-прежнему есть место для нас двоих.

Когда застолье начинает подходить к концу, я первой поднимаюсь, чтоб отнести посуду и загрузить ее в посудомойку. Из гостиной раздается смех папы над очередной шуткой Марго, и я чувствую, как тяжесть вины, сдавившая грудь, понемногу начинает меня отпускать. Она вытесняется надеждой.

Мне удается до отказа наполнить посудомойку, когда из-за спины раздаются шаги. Еще до того, как обернуться, я знаю, что это сестра.

Мы на долю секунды встречаемся глазами, после чего Марго ставит на столешницы поднос с фужерами вина. Да, мне не показалось — она немного похудела.

— Мама рассказала мне про тебя и Дениса, — ее голос звучит безэмоционально и сухо. — Не думай, что после этого я поглажу тебя по голове и скажу: не дури, будьте счастливы. И не пытайся выставить себя жертвой. Это твое решение.

— Я ничего этого не жду. Это действительно мое решение.

— И я приехала не на твой день рождения, а к своим родителям.

Я киваю.

— Неважно. Главное, что ты здесь.

Марго уезжает через два часа, потому что ранним утром вылетает в Брюссель. Из окон своей спальни на втором этаже я наблюдаю, как за ней закрываются ворота, после чего забираюсь в кровать.

— Мариш, не отвлекаю? — раздается из приоткрывшейся двери голос мамы.

— Нет, заходи.

Мама опускается на кровать рядом со мной, разглядывает лицо, убирает за ухо прядь.

— Как ты сейчас, Мариш? Я имею в виду после… расставания?

Я опускаю глаза в покрывало, потому что забота в ее взгляде грозит мне новыми слезами.

— Я в порядке. Не очень, вернее, но думаю, со временем будет лучше.

— Маргарита подарок тебе оставила. Потом посмотришь.

Подарок. Я всхлипываю и закрываю лицо руками. Маргарита всегда была сильнее и благороднее меня. Даже сейчас, после всего, что я сделала.

— Мариш, ну не плачь, — мама обнимает меня, бережно похлопывая по спине. — Маргарита любит тебя. Может быть, правда, все к лучшему? Первая любовь она всегда очень яркая, но она, увы, редко бывает навсегда.

«А если навсегда?» — шепчет внутренний голос. Но маме этого вслух сказать не могу.



50

Денис

— Денис Андреевич, Вам Смолин звонит.

— Скажи, что я ему позже наберу.