Жених по объявлению

— Знаю, что до добра такая дружба не доведет.

На улицу Лёнька вышел с испорченным настроением. И слякоть эта еще! Уныло побрел в сторону ларьков. Жанкин ларек был закрыт, но с витрин ничего еще не убрано и внутри горит свет. Лёнька заглянул в щелку между коробками… Лучше бы он не заглядывал: Жанка целовалась с Аликом. Жар охватил все тело, в голову ударила кровь. Как во сне, отошел он от киоска, попытался закурить и никак не мог — ломались и не загорались спички, в руке что-то мешало. И тут кто-то поднес к его сигарете зажигалку. Прищурив в злобе глаза, Лёнька глянул в лицо оказавшему ему услугу и узнал одного из тех кавказцев, что нанимали его с Максом для переброски контрабанды.

— Иды зад дэсит мэтра. Дэло нада, — сказал наниматель.

— Пошел ты… деловой! Не работал я еще на макак! — прошипел Лёнька. Кавказец не разобрал всех слов, но понял, что ему сказали что-то обидное и унизительное.

Он ничего больше не сказал, повернулся и пошел, по-волчьи оглядываясь.

Лёнька скомкал мешавшую ему бумажку и швырнул ее далеко от себя. Непреодолимая сила влекла его к киоску, где только что рухнул миф о красивой любви. Он не стал заглядывать в щелочку, а сразу постучал в закрытое оконце. Оно отворилось не сразу.

— Чего тебе? — с раздражением спросила Жанка.

— Передай своей горилле, что за углом ему бесплатно задницу побреют, — выделяя каждое слово, выпалил Лёнька.

— Чего-чего? — не поняла Жанка.

— Ты никогда не отличалась сообразительностью. Но не об этом сейчас. Скажи своему безмену, пардонте, биз-нес-мену…

— Козел! — услышал он в ответ, и оконце с треском захлопнулось.

«Ладно, — облегченно вздохнул Лёнька, — куплю Валерке и себе по большой шоколадке, а цепочку отдам маме: будет ей подарок на день рождения».

И тут его как током ударило: до сознания дошло, что выкинул он не что иное, как те пять баксов, на которые собирался покупать шоколад. Пулей кинулся он к тому несчастному месту и без труда отыскал выброшенное богатство.

Не успел порадоваться удаче, как перед ним в конце молодой аллеи выросли два молодца, внешне очень похожие на тех из мультика, что не хотели работать, но любили поесть. Стриженые затылки, жвачка за мясистыми щеками, мутно-бежевый цвет глаз… За спинами молодцов маячили Жанка и ее работодатель — волосатый мужик с детским именем Алик.

— Так где, ты говоришь, бреют бесплатно? — спросил ближний к Лёньке «бульдог».

— Вот за тем забором, — показал Лёнька и удивился своему спокойствию и бесстрашию. — А что, вам тоже надо? На платную денег не дают собаководы?

«Бульдоги» набросились на мальчишку с яростью, визжа и скуля, они били его ногами, кулаками, тяжелыми головами. Лёнька то приходил в себя, то терял сознание. Сквозь шум в голове и боль он различал голоса, видел мелькающие тени.

— Ну хватит, мальчики, — просила каким-то кокетливым голосом Жанка. — Ну, Гарик! Прошу тебя, хватит. Алик, ну, скажи им.

— Мальчи! Нэ твой дэла!

Проходящие мимо полусонные, полубезразличные жители полуцивилизованного города не обращали внимания на избиение мальчишки, они привыкли к такому, как привыкают к воде и хлебу. «Очередная разборка между рэкетирами, — подумали, видно, и на сей раз. — Чем больше они перебьют друг друга, тем лучше для нас».

Лёнька поднялся на колени, потом осторожно, обхватив хлипкое деревце окровавленными руками, встал. Ноги дрожали, в голове стоял сплошной шум, правый глаз затек и не видел.

— Что с тобой, милок? — услышал он старческий голос. — Может, скорую позвать?

Лёнька помотал головой.

— Не надо.

— Ты же весь в крови. Идти-то можешь? — спрашивала старушка, а в глазах ее устоявшаяся боль и сострадание. — Где живешь-то? Давай подмогну.

Подошла еще одна женщина.

— Что, напился? — спросила она старушку. — Чей это?

— Чей-чей… — вздохнула та в ответ. — Наш, вот чей! Что сделали с людями, ироды!

Лёнька отказался от помощи, сам добрался до закрытого ларька, отдышался под его стенкой. «Как же мне теперь домой? — переживал он. — Мама до смерти перепугается».

В тусклом свете одинокой лампочки он разглядывал себя, а губы его шептали:

— Ничего! Отыграюсь! Вам мало не покажется!

Потом вдруг хлынули слезы, обильные и чистые. Лёнька размазывал их по лицу, вытирал подкладкой изорванной турецкой куртки, всхлипывал:

— Сволочи… сволочи… сволочи…

Об авторе

Кирпиченко Виталий Яковлевич родился в Иркутской области, недалеко от Байкала, в крестьянской семье — потомков переселенцев из Беларуси в Восточную Сибирь. Полковник Военно-воздушных сил. Служил в семи военных округах, в том числе в странах Средней Азии, Германии и Польше. Участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Награжден орденом «За службу Родине в ВС СССР».

Публиковался в журналах: «Нёман», «Белая вежа», «Новый журнал» (Нью-Йорк), «Армия», газетах «Литературная Россия», «Во славу Родины», «Нива». Автор книг: «У них были надежды», «Планета псов и ягнят» («Одинцовы», «Закон и справедливость», «Выбор»), «За долей», «Волчье место» «Искупление», «Клуб дураков», «Год змеи», «Над окошком месяц»…