Женить нельзя помиловать (СИ)

Ей так захотелось ответить: "Драко. Голого. Из одежды только галстук". И это почти произошло:

- Д... - фразу удалось оборвать вовремя ("Исполнит ведь! А идея неплоха - не будет впредь настаивать на услугах эльфов. Малфой!.."). - Д... Хм... Дилли... Одна просьба: уложи эти непослушные волосы. Иногда они меня с ума сводят. Остальное – я сама. - "Включая молодого хозяина".

«В любом случае, обещание выполнила, - заключила про себя Гермиона. - Объем помощи не оговаривался».

- Разве Дилли плохо работает? – слезно поинтересовался эльф. Он был очень молод и, без сомнения, чересчур эмоционален.

- Нет, что ты! Нет!.. Просто дел у тебя и так предостаточно. - "И соблазн проучить Драко слишком велик", - но слова возымели слабое успокоительное действие – огромные глаза домовика оставались на мокром месте. Пришлось действовать несколько иначе: - Я позову. Если понадобишься…

Дилли принялся колдовать с таким усердием, что Гермионе стало не по себе. И она внесла еще один пунктик в список будущих обязанностей миссис Малфой: убедить мужа оплачивать нелегкий труд эльфов. И заколдованной лягушкой упрямца не возьмешь! Только настойчивостью. И "даром" убеждения.

Хотя с этим можно было и поспорить. Драко давно изучил слабые места "борца за права эльфов", и теперь противостоять стало гораздо сложнее. Но… Гермиона Грейнджер так просто не сдается!

Только Дилли успел произнести «готово», в дверь постучали.

Громко и требовательно.

Узнать в стуке посетителя - проще простого!

Это мог быть только один человек.

Люциус Малфой.

Гермиона подошла к двери и распахнула ее.

И не ошиблась.

Перед глазами предстал отец Драко. В том же одеянии, что и утром, но с более сердитым выражением лица. Трость с серебристым набалдашником застыла на полпути – видимо, дверь ждало очередное «нападение». И теперь этот шар завис прямо напротив лба Гермионы, и что-то ей подсказывало, что Люциус едва сдерживается, чтобы не стукнуть – как бы невзначай! – жертву по невыносимо умному маглорожденному лбу!

- Мисс Грейнджер, - произнес хозяин дома, повелительно – тростью – отстраняя застывшую на пороге «преграду» в сторону, – нам надо кое-что обсудить! Немедля!

Малфой шагнул в комнату и, заметив домовика, привычно скомандовал:

- Пошел вон, Дилли! – и тот с тихим щелчком исчез.

Гермиона очень удивилась, когда вслед за Люциусом в комнату проскользнула… Мамба! (Обычно по пятам она следовала только за Нарциссой). А вот на эту выходку разумного объяснения в голове не было. Однако кошка знала причину – Живоглот. А его хозяйка находилась именно здесь. И, значит, пушистой жалобщице тут и место! Только факта, что рыжий ухажер где-то до сих пор шляется, Мамба не учла. Но и оставаться под диваном в ожидании очередного эротического шоу не улыбалось.

Гермиона медленно прикрыла дверь и обернулась.

- Что-нибудь не так, мистер Малфой? – вопрос прозвучал абсолютно ровно и спокойно. Как будто то, о чем пойдет речь – это самый легкий билет на экзамене по СОВ. На ЖАБА проблема не дотягивала.

- Не так?! – возмутился Люциус. – Не так?! Да всё не так! Абсолютно! И вы знаете, о чем я говорю! Мы договаривались только насчет кольца. Что это за наглая выходка с церемонией, я вас спрашиваю!

- Не стоит раздувать из мухи слона. Вы сами оставили меня с Драко на свой страх и риск. Так к чему удивление? Свалили бы, как обычно, всю вину на меня. Мол, я что-то не так поняла. Я же Грейнджер!

- Вот именно! И только ваша вина в том, что мне придется пройти через этот ад!

- Что?! – Гермиона застыла в неверии. – Вы… согласились?

- Вы вынудили меня, выскочка! И вам это еще аукнется! Это я обещаю!

- Нет, нет, нет… Я вас не заставляла…

- А вы сами попробуйте сказать Драко «нет», и посмотрите на его реакцию! Хотя если мне не изменяет память – это уже было… Вчера, например, – откровенное ехидство в голосе не красило Люциуса, но отец и сын явно одного поля Малфои.

- И как же он убедил вас передумать? – таким же тоном поинтересовалась Гермиона. И только теперь поняла, как двусмысленно прозвучал этот вопрос, учитывая их способ «урегулирование конфликта» в кабинете.

- Как?.. А вот так! - более подробного объяснения со стороны Малфоя ждать не приходилось. - Похоже, я вырастил своенравного, упрямого и неблагодарного сына себе на радость и в наказание!

И тут произошло неожиданное. В какой-то степени... Для Гермионы – точно. Потому что портрет Брунгильды Малфой – худощавой и весьма несимпатичной дамы в розовом парике – изрек:

- Ну, и кто тебе виноват? Пороть надо было негодника, Лютик!

- Я же просил, тетушка, не называть меня так! - желваки на лице оскорбленного лорда заходили ходуном. Такие фамильярности в присутствии Грейнджер - неслыханная наглость со стороны покойной родственницы.

- А я глуховата, милок… На одно ухо, - солгала она. И весьма неудачно. Но так ведь и задумывалось. - Я тоже просила у тебя кое-что и где это? Мордредом звали! – Брунгильда откровенно намекала на «Кабанью голову». Среди всех этих женоненавистников бедной старушке выпить иногда, ой, как хотелось! - Так что сам вырастил – сам и люби!