Женитьба дядюшки Жиля

И так это было сказано, что тот только вздохнул и зажмурился.

И рассказал. Что и ему, и Сесиль надоела эта девчонка, которая ходит тут со своими сёстрами, будто так и надо. И с которыми все носятся – девочки то, девочки сё. И она ещё и маг, девчонка, мелкая девчонка – и маг, ну куда это годится! Зачем девчонке магия? Она с ней вообще что делать будет? Вот и пусть сидит тихо, раз девчонка, и носа из своей комнаты не показывает! Они с братом и сёстрами всегда играли в этом дворе, а теперь что – ещё и с этими благородными девицами играть? Да пошли они! Посидела на камне, так может ума прибавится, и осторожнее будет!

Племянник глянул на Жиля с усмешкой.

- Понимаете, родич? Пусть сидит тихо, раз девчонка. Представляете, что было бы, скажи он это, например, моей матушке, или вот ещё – Анжелике де Безье? Или госпоже Жийоне, что окопалась на чердаке и в стенку смотрит?

Почему-то Жиль представил именно госпожу Жийону. Да-да, сказать магу-некроманту «сиди и носа не высовывай». Впрочем, все взрослые когда-то были детьми, так может быть, ей тоже говорили?

- Господин Рокар, мне бы хотелось, чтобы мои гости были ограждены от подобных высказываний, - теперь Лионель смотрел на своего управляющего. – Может быть, юного Жака следует отдать куда-нибудь, где его научат какому-нибудь делу? Подумайте, если что – я замолвлю за него словечко. А с Сесиль, наверное, стоит поговорить вашей супруге.

Жак, услышав такое, сделался белым-белым. Ну да, парню в одиннадцать лет – или сколько ему там – нужно не девочек по двору гонять, а учиться. А он всё дома, у матушки под крылышком.

- Жак, в свою комнату. Не выходить, пока я не разрешу, - сказал ему отец.

Тот молча исчез – как ветром сдуло.

- Простите нас, господин Лионель, - продолжил управляющий. – Он очень страдает, что не родился магом, я-то, вы знаете, маг, а дети – ни один не унаследовал. Наверное, вы правы, его нужно отправить из дома и отдать в обучение, у моего брата лавка в столице, и у Симоны сестра замужем за управляющим большого дома, там тоже есть, чему учиться. Я-то думал, что он постепенно к моей работе пристроится, а он у нас всё бездельничает. Может быть, всё же, налить вина? Девочка ведь не пострадала?

- К счастью – нет, - кивнул Лионель. – Кстати, были ещё эпизоды с отобранными сладостями, испорченными вещами и дракой.

- Ох, я даже и не думал, что так далеко зайдёт. Мы с Симоной поговорим с ним, непременно поговорим. Он попросит прощения у девочек. И отправится учиться.

За ужином госпожа Мадлен не появилась. От неё пришла камеристка и рассказала, что и Аделин, и саму Мадлен отогрели в горячей ванне, заодно помыли и остальных детей, и теперь все они сохнут и просят дозволения поужинать у себя в комнатах.

Отогрели – это хорошо. Лионель только вздыхал – до чего дошло, оказывается. Добросердечная королева Маргарита сочувствовала госпоже Мадлен. А госпожа Жийона фыркала – надо же, раз девчонка, то и не человек, вот, опять – именно так, как Жиль её себе вообразил. Наверное, она знала о таких вещах не понаслышке.

В завершение племянник сказал – он надеется, что повторения разговора не потребуется, но проверит – что там будет дальше с Жаком. И с его сестрицей, тоже та ещё особа – с виду вежливая, но, как оказывается, на самом деле вовсе не такая.

Жийона исчезла, никто не заметил, когда. Племянник пошёл провожать куда-то госпожу Маргариту. А Жиль подумал-подумал, и решил-таки проведать госпожу Мадлен. Как там она?

Он нашёл у себя в вещах тёплый плащ – в нём очень хорошо греться, если замёрз. На воротнике у него мягчайший мех из далёких северных стран, и по краю капюшона – тоже. Ещё прицепил на пояс флягу – с крепкой настойкой, тоже для согревания первое дело. И поднялся на третий этаж.

За дверью госпожи Мадлен было тихо. Он постучался – и подумал, если не отзовётся – значит, не судьба, всё потом.

Но госпожа Мадлен отозвалась.

Она отворила дверь – в одной сорочке и босиком – и очень удивилась, увидев его, брови так и взлетели. А потом выдохнула.

- А я думала – что-то с девочками.

- Судя по тишине, у них всё хорошо, - улыбнулся Жиль. – Я принёс вам тёплый плащ. Им хорошо укрываться – даже если поверх одеяла. Отчего вы на полу босиком? Пол холодный, - он решительно распахнул дверь, подхватил её на руки и донёс до кровати.

Вернулся, закрыл дверь плотно и ещё наложил запирающее и поглощающее звуки заклятье. Развернул плащ, набросил на неё. Она и впрямь дрожала – походи-ка босиком по каменному полу, да ещё после купания в холодной речке!

- Госпожа Мадлен, глотните, - он вложил флягу ей в руку.

- Что это? – она смотрела, не понимая.

- Крепкий напиток, чтоб согреться. Глотка будет достаточно, - и пока она отвинчивала крышку и глотала, он по-хозяйски расправил на её плечах плащ и вытащил изнутри медовую косу.

Коса оказалась влажной.

- Что это вы делаете? – она слабо затрепыхалась в его руках, когда он стал распускать ей волосы.

- Собираюсь вас посушить немного. Нет ничего хуже, чем спать в сырости.