Женитьба Элли Оде [сборник рассказов]

Он наклонился к старику и обеими руками пожал ему руку. Они не виделись давно. Председатель заметно пополнел, появился второй подбородок, и шея стала короткая. До чего ж нынче люди легко полнеют! Другому и сорока нет, а уж отрастил живот. Раньше мучились — как бы пополнеть, а теперь не знают, как от жира избавиться. Вот говорят, толстеют, у кого забот нет, кого чужие беды не трогают. Уж о ком другом, а о председателе этого не скажешь. Может, кто и скажет, если непонимающий, а Сапару достаточна в глаза человеку посмотреть. Вот он улыбается, и слова весёлые говорит, а глаза выдают. Не до веселья председателю, забот да хлопот у него хватит…

— Как посевы находишь, Сапар-ага?

— Надо бы лучше, да некуда. Собрату бы только без потерь.

— Да… С тонковолокнистым трудно придётся. Машиной его не возьмёшь. Попробовали — фабрики не принимают. Говорят, волокно портится.

— Руками придётся. Поаккуратней…

— Руки-то негде брать.

— Ну, уж сейчас грех жаловаться. Если сейчас не управляться…

— Сапар-ага! Это только так кажется, что народу много. Сами посудите: в каждом доме полно детишек. Мне лично совесть не позволяет приставать к многодетным матерям — выходи, мол, на хлопок. У них и так забот по горло. Школьники, конечно, выручают, да больно цена дорогая — учиться им как следует не даём. Мужчинам — сами знаете — и без фартуков дел хватает — на машинах работают, отары пасут. Грузы какие — опять мужчины нужны. Так и получается: нет людей на ручную уборку… Мало людей, очень мало!

— Вот ты, председатель; говоришь, людей мало. А нет разве таких, что живут тут, а работают в городе? Почему бы их не вернуть?

— Да кто же против?! Кто возвращается, мы знаешь, как встречаем — чуть не с музыкой! Однако насильно не имеем права. Я ведь с ними толковал.

— Со всеми говорил?

— Со всеми. Каждого по отдельности приглашал.

— Ну что тебе, к примеру, сказал Овез, сын Сахета?

— Который каменщиком? Сказал, что останется строителем.

— И пусть! Что, в колхозе дома нельзя строить? Ты ему про это говорил?

— Сказал… А он: ничего, мол, колхоз и без меня обойдётся.

— Неужели так и ответил?

— Прямо так! Почему вы удивляетесь?

— Удивляюсь потому, что знаю его. А ты, верно, не очень хорошо знаешь.

— Возможно, Сапар-ага. Пойдёмте на стан, чайку выпьем!

— С удовольствием.

Солнце приближалось к зениту, спина прогрелась, губы запеклись — самое время чай пить.

А всё-таки с Овезом что-то не то. Неспроста он председателю так ответил. Конечно, Овеза Сапар давно не видал — болел, но всё равно: не мог Овез другим человеком стать, скорее председатель подхода к нему не нашёл.

Расспрашивать дальше председателя Сапар-ага счёл неприличным. Решил сходить вечером к Овезу, поглядеть, как он, и поинтересоваться… Едва ли Овез повторит ему те слова.

За чаем Сапар-ага помалкивал, но председатель, видно, догадался, о чём он думает.

— Я, Сапар-ага, не меньше твоего жалею, когда люди из колхоза уходят. А только задерживать их права у нас нет. Строят кругом: тут стройка, там стройка… На юге, говорят, газ нашли, город большой будет. И везде люди нужны. Если каждый только о своём думает, это тоже не дело. Так что, я считаю, нужно по желанию: хочешь в город иди, хочешь в селе оставайся.

Сапар-ага огорчился. И не потому, что неверный это довод, а потому, что на Овеза такие слова вполне могли произвести впечатление: если и намеревался вернуться, не вернётся.

Часть вторая

Домой Сапар-ага воротился уже за полдень. Сейитли тоже пришёл чай пить. Внуков не было видно ни в доме, ни во дворе — убежали куда-нибудь играть…

Едва Сапар-ага присел на кошму, сразу усталость разлилась по всему телу. Он вышел во двор, засучил рукава, умылся холодной водой. Видно, увлёкся он, походил больше, чем можно. А поясница ничего, помалкивает. Да и сердце вроде не щемит. Обойдётся. Сейчас перекусить, полежать немножко, и всё будет в порядке.

— Чай настоялся. Будешь пить, папа?

— Обязательно, сынок, во рту совсем пересохло.

— Я смотрю, устал ты. Ходил много?

— Пустяки… Разве может человек устать от полей? Вот больница — это да, вконец она меня вымотала!

Невестка поставила перед Сапаром-ага большой чайник.

— Джемал говорит, без тебя старики наведывались, Узнали, что ты из больницы вышел, навестить хотели.

Джемал кивнула, подтверждая слова мужа.

— Сказали, вечером ещё придут.

— Хорошо, если придут.