Женщина— апельсин

— Это последствия моего присутствия, — стучала зубами Ева по горлышку бутылки, не сопротивляясь Володиным методам лечения. Ей показалось, что она глотала что-то совсем безвкусное очень долго, так долго, что устала глотать и решила прилечь тут же, на траве.

Володя принес ее в дом, устроил на кровати, кровать скрипела и покачивалась, вместе с ней качались потолок и окно, окно резко темнело, а огонь свечки разгорался пронзительно ярко, хотелось закрыть глаза, но этого делать было нельзя. Сразу появлялись старик и старуха у самого синего моря.

— Нет, ты только посмотри, какое море, синее, белое, в пене, живое такое, песок, камни, хижина, а в хижине, понимаешь, живут старик и старуха. Старуха такая сухонькая, скрюченная, нос крючком, ехи-и-идная! А старик красивый, прямой, спокойный.

— Это невыносимо! Перестань, старуха такая противная. Слушай, а ты сказки Шехерезады не знаешь?

— Ну, это ведь нельзя, ты что, не понимаешь? Они же ужасно сексуальные!

— Вот именно… Давай что-нибудь сексуальное, честное слово, эта старуха, она такая страшная, я ее боюсь, а старика жалко.

— Нет, я не могу, я человек в этом отношении принципиальный. Эти сказки до добра не доводят, а с пьяной женщиной я этого не делаю!

— И какого черта!.. — Ева попробовала приподняться, но комната опрокинулась набок, кровать тоже опрокинулась, и Ева испуганно упала и схватилась за нее. — Какого… я тебя спрашиваю… ты меня тогда напоил?!

— Тебе это было очень надо.

Понедельник, 28 сентября, утро

Специально созданная комиссия, расследующая неадекватное поведение инспектора Кургановой, ознакомившись с заключением психоаналитика и прозаседав почти час в страшном сигаретном дыму и ругани друг с другом, постановила. Инспектора Курганову Еву Николаевну к уголовной ответственности не привлекать. Перевести Е. Н. Курганову из отдела по расследованию убийств в отдел по расследованию экономических преступлений. Определить срок домашнего ареста для инспектора Кургановой Е. Н. — две недели со дня постановления. Объявить инспектору Кургановой Е. Н, благодарность за проявленную в ходе проведения допроса бдительность и хорошую профессиональную хватку. Ходатайствовать о присвоении Кургановой Е. Н, очередного звания за проявленный героизм, но только после завершения специального расследования по фактам предыдущих инцидентов, если выводы комиссии по этому поводу будут благоприятны.

Ева собирала в кабинете свои бумаги, вытряхивала ящики стола. Лариска в третий раз зачитывала ей постановления.

— Я ни хрена не понимаю! — сдалась она наконец. — Ты виновата или нет? И, понимаешь, хитрецы нашлись, профессиональная хватка! Это что за чертовщина? А если бы он всех перестрелял? А вот эту бумажку читала? Сегодня на пятиминутке с твоими бредовыми постановлениями раздали! «Следователю Калине Т.Д, поставить на вид более аккуратное отношение к культовым предметам в виде статуэток и пр, и упорядочить их наличие на предмет опасности!» Ну что это за бред такой, Господи!

— Я в пятницу весь вечер так говорила. Я все поняла. А что они там постановили на предмет наличия полной заряженной обоймы вещественного доказательства?

— Провести специальное расследование. Ну, тут слово взял Демидов, ты только не дергайся, но он предположил, что, поскольку данное вещественное доказательство изъял и предъявил в лабораторию инспектор Николаев…

— Вот свинья, — сказала Ева, укладывая свои вещи в коробки. Она удивилась, что отнеслась ко всему этому спокойно.

— Самое интересное, знаешь что? Тебя очень хочет этот отдел по экономическим. Правда, из наркотиков мужик такой, хмурый все время.

— Козлов.

— Точно, он весь посинел, со всеми переругался, так уговаривал перевести тебя в наркотики.

— Он любит смотреть меня на стрельбище.

— Ну вот, тебе, может быть, интересно, какой основной довод экономики был в их пользу? Твоя неотразимость!

— Вот свиньи, — сказала Ева устало.

— А ты чего сама не попросилась в наркотики?

— Не знаю. Думала, меня под следствие. Свинья, короче.

— Я, пожалуй, пойду. — Лариска неуверенно прошла к двери. — Я вижу, ты не в себе, соберись.

Когда Ева тащила свою коробку на третий этаж, ее остановил на лестнице бодрый, небольшого роста и с буденновскими усами юркий мужичонка. Ева равнодушно отдала коробку и почти не слышала, что он говорил, семеня за ней по коридору.

В новом кабинете в глаза сразу бросились красивые темно-красные пластиковые рамы на окнах. Стол был углом, на одной стороне стола стоял компьютер с небольшим монитором. В углу комнаты из небольшой декоративной вазы почти до потолка устремилось подозрительно безупречное ярко-зеленое растение.

— Красиво живете, — рассеянно сказала Ева. Мужичонка облегченно сбросил коробку на стол.

— Я, гм… в гражданском, но очень рад, очень рад. Можете представиться по форме! — Ева смотрела с недоумением, она, похоже, не понимала. — Подстаканов Илья Ильич, ваш непосредственный начальник!

Ева вытаращила глаза, но быстро прижала пятки и вытянула руки по швам:

— Разрешите представиться! Старший лейтенант.