Женщина и спасение мира

Внутри тела, состоящего из связанных между собой членов, каждый по мере своего собственного дара входит в общее служение всех: "Дары различны.., служения различны.., но каждому дается проявление Духа на пользу общую" (1 Кор. 12.4-7) [см. греч. текст]. Равно удаленное и от сектантского "озарения", и от статической закостенелости, правильное направление постоянно корректируется, потому что "способность наша от Бога: Он дал нам способность быть служителями" (2 Кор. 3.5-6).

Дух Животворящий противостоит не просто букве, но букве, которая убивает. Верность лишь форме Ветхого Завета убила, распяла его содержание, его Принцип, и поэтому для Церкви синагога остается синагогой — "неплодящей церковью". Всякое исполнение закона является доведением его до полноты, его превосходящей. Наоборот, всякое анархическое отрицание установленного порядка не выходит за его пределы, но возводит это отрицание в смысл существования и приводит к порочному умножению сект, "бесплодных церквей". Всякое "левачество" приводит к вырождению; это относится как к требованиям со стороны мирян демократического равноправия, так и к клерикализму — притязаниям клириков, власть которых не имеет отношения к природе Церкви.

Всякое служение и всякий иерархический чин реализуются внутри Церкви, но никогда не "сверху", над ней, потому что каждое служение связано с другим служением и его предполагает; они существуют одно в другом. Немыслимо никакое противопоставление иерархического священства всеобщему священству мирян, так как все христиане являются членами одного тела. Епископат обеспечивает апостольское преемство Предания, чтобы преобразить людей в "верных", в "братьев", чтобы создать народ Божий, царство священников, царственное священство. Для этой конечной цели Христос сделал всех царями и священниками и предает в руки Отца не некую совокупность, но священство. Христос соделал нас царями и священниками Богу и Отцу Своему (Откр. 1.6), и затем будет конец, когда Он [Христос] предаст Царство Богу и Отцу (1 Кор. 15.24); священство будет поглощено царством, весь священнический лик принесет Богу всю вселенную в жертву хвалы.

Харизматические дары очень точно очерчены в своих возможностях и пределах. Высказывание Тертуллиана: "Там, где нет священника, будь им сам"[195], сразу оказывается неверным, так как каждой функции точно соответствует ее дар, и никакая замена невозможна; лаик не может совершать сакраментальных действий[196]. Таинства имеют место только в Церкви, они совершаются только властью Церкви и через епископов, которые одни являются органами этой власти. Церковь — в епископе, и епис коп — в Церкви. Епископ интегрирует человеческое множество в литургическое тело, и тело признает в своем предстоятеле своего епископа, поставленного по воле Божьей ради этой интеграции.

Каноническая структура соборов, епархий, приходов упорядочивает все формы церковной жизни и ускоряет их в своей евхаристической природе. Но Церковь является также продолжающейся Пятидесятницей, распространяющейся в мире; она допускает и вдохновляет то, что не "подлежит организации": святость, личную духовную жизнь, домашнюю церковь (ecclesia domestica), служение царственного священства, пребывающего посреди самого мира для выполнения своей собственной апостольской миссии свидетельства через свое присутствие и свою жизнь. Иерархия, через которую подается Благодать таинств, завершается в священстве верных. Без какого-либо разрыва, смешения или разделения Церковь осуществляется во взаимности всех.

Царствие Божье, Церковь, мир — это ступени одного восхождения. Три харизмы епископского служения —таинства, учительство и пастырство — делают из Церкви зародыш Царствия Божьего. Мир фактически не покорен Христу, и именно здесь реализуется священство верных в его собственном качестве. Особое положение мирян в том, что они являются одновременно и Церковью, и миром. В Церкви они особым образом участвуют в литургической жизни и сослужат епископу как народ церковный, присутствуют в своем епископе, когда он управляет. Они образуют консенсус—согласие восприимчивости. Активными они являются в школьном преподавании и в богословском размышлении. Если их обязанности определяются даром рассуждения, оценки реакции тела на ке-ригматическую проповедь Церкви, то епископ призван оценивать усилия верных, в области размышления и деятельности, чтобы сохранить чистоту наследия — Предания (paradosis).

Глубокое изменение отношений между Церковью и миром ставит нас в жесткую ситуацию: без мирян христианская миссия в мире не могла бы больше осуществляться. С одной стороны, мы видим бессильный клерикализм, с другой — полную секуляризацию жизни, так что всякая связь между Церковью и миром оказывается прерванной. Царское служение Христа еще может проявляться в истории через мирян. Это служение "активной эсхатологии", подготовки мира к Парусии.

* *