Женщина и спасение мира

Философ Владимир Соловьев, комментируя слова о повсеместной проповеди Евангелия как знамении последних времен, усматривал в них особый смысл: в какой-то определенный момент истории исчезнет нейтральное, агностическое отношение; каждый будет вынужден делать выбор: со Христом или против Христа. Если вдуматься в действие Духа Святого в эти последние времена, то можно было бы увидеть в них эту функцию Свидетеля: все формы человеческой культуры будут поставле ны перед этим последним выбором. Мы читаем у Шарля Пеги: "Надежда, — говорит Бог, — это та вера, которую Я люблю больше всего"; и, по апостолу Павлу, вера есть надежда на будущее (ср. Евр. 11.1). Надежда есть эсхатологическая сторона веры; это вера, обращенная к грядущему. Если вера обращается к своему Источнику, который позади, то есть к Преданию, то надежда обращается к своему источнику, который впереди, то есть к эсхатологии. Согласно Апокалипсису, в новый Иерусалим народы принесут славу и честь свою (Откр. 21.24), следовательно, они не войдут туда с пустыми руками. Можно верить, что все, что приближает человека к истине в области знания, все подлинное, что он выражает в искусстве, и все истинное, что он переживает, — все эти вершины его гения войдут в Царствие Божье и совпадут со своей настоящей реальностью, как образ совпадает с оригиналом, в то время как здесь, на земле, они являются символами и сообщают нам свое пророческое видение. Даже величественная красота горных вершин, покрытых снегом, ласка моря или золото полей пшеницы станут этим совершенным языком, о котором нам часто говорит Библия. Тоска Венеры и грусть Мадоны Ботичелли найдут свое адекватное выражение, когда нужда обоих миров будет утолена. А самый чистый и самый таинственный элемент культуры — музыка, разве она нас не переносит уже в преображенную реальность этого мира? В своей высшей точке сама музыка исчезает и оставляет нас перед Абсолютом. В Мессе Моцарта слышится голос Христа: ее часть "Возношение" достигает литургической значимости присутствия Божьего. Месса Моцарта — это икона, написанная звуками.

Когда она истинна, культура, вышедшая из культа, возвращается к своим истокам. И когда всякая форма переполнена присутствием Божьим, то это Присутствие, так же как евхаристическое Присутствие или свет Преображения, не позволяет удобно устраиваться во времени. "Ищите Царствия Божьего": культура по своему существу есть этот поиск в истории того, чего нет в истории, того, что выходит за ее границы и уводит саму культуру за ее пределы; на этом пути культура становится выражением Царствия Божьего — средствами этого мира. Как пришествие исторического Христа призывает Пришествие Христа во Славе, как Евхаристия является одновременно возвещением Конца и в этом возвещении, как предвосхищение, являет сияние того, что пребывает, так же и культура в своей высшей точке отказывается от самой себя, проходит через тайну пшеничного зерна, принимает образ Иоанна Предтечи — благовестите-ля и предшественника. В огне Духа культура становится знаком, стрелой, Если каждый человек, созданный по образу Божьему, является Его живой иконой, то культура является иконой Царствия Небесного. В момент великого перехода Дух Святой своими легкими перстами коснется этой иконы: и что-то от нее останется навек. В "вечной литургии" будущего века именно посредством всех элементов культуры, прошедших через очистительный огонь, человек будет воспевать славу своему Господу. Но уже здесь, на земле, человек, принадлежащий к христианской общине — ученый, художник, — все, в своем качестве священников всеобщего священства, совершают свою собственную литургию, в которой присутствие Христа осуществляется в меру чистоты места этого Присутствия. указывающей на то, что должно прийти; вместе с Невестой она говорит: Прииди, Господи (Откр. 22.17).

Часть вторая. Библейская Ева и женщина в истории

Глава I ВВЕДЕНИЕ