Женщина из Пятого округа

—      Работаю. В семидесятых и восьмидесятых был завал, французы гонялись за современными венгерскими авторами… Да, понимаю, это звучит комично… но одно из немногих качеств, за которые я всегда уважала французов, это их любознательность в культуре.

—      Одно из немногих?

—      Именно это я и сказала.

—      Выходит, вам здесь не нравится.

—      А вот этого я не говорила. Я просто сказала…

—      Я помню, что вы сказали. Но в ваших словах намек на глубокую антипатию к этому месту.

—      Это не антипатия, двойственное отношение. В конце концов, что плохого в том, что испытываешь двойственное отношение к стране, работе, супругу, даже к лучшему другу?

—      Вы замужем?

—      А вот теперь, Гарри, хорошенько подумайте. Будь я замужем, стала бы я убивать время в этом салоне?

—      Ну, если вы несчастливы в браке…

—      Я бы просто завела любовника.

—      У вас есть любовник?

—      Могла бы иметь… если бы попался достойный.

Я почувствовал, что напрягся. Встретив ее улыбку, я снова коснулся ее руки. Она тотчас отстранилась.

—      С чего ты взял, что речь о тебе?

—      Чистое самомнение.

—      Прекрасный ответ, — сказала она и сама взяла меня за руку.

—      Так у вас действительно нет мужа?

—      Зачем тебе это знать?

—      Праздное любопытство.

—      У меня был муж.

—      И что случилось?

—      Это долгая история.

—      Дети?

—      Была дочь.

—      Понимаю.

—      Нет, — сказала она. — Не понимаешь. Такого никто никогда не поймет.

Молчание.

—      Извините, — сказал я. — Я не могу себе предстать, каково это…

Маргит прижала палец к моим губам. Я поцеловал его. Несколько раз. Но когда мои губы скользнули вниз по руке, она прошептала:

—      Не сейчас, не сейчас…

—      Хорошо, — прошептал я в ответ.

—      Так когда твоя жена развелась с тобой?

—      Хороший вопрос, чтобы испортить настроение…

—      Ты же спрашивал, есть ли у меня муж, дети. Думаю, это дает мне право спросить тебя…

—      Она ушла от меня несколько месяцев назад. Развод в стадии оформления.

—      И сколько у тебя детей?

—      Как вы догадались, что у меня есть дети?

—      По тому, как ты смотрел на меня, когда узнал, что я потеряла дочь. Я сразу поняла, что ты отец.

—      Вы так и не оправились после этого? — спросил я.

—      Нет, — прошептала она, потом повернулась и потянула меня к себе. Мое колено оказалось между ее ног, пока она расстегивала мне рубашку, я сжимал ее ягодицы. Мы отступили к стене. Ее рука скользнула в мой пах, я почувствовал, что напряженный пенис  про застежку молнии. Но… на этом все закончилось. Стоило мне задрать ей платье, как она вдруг отстранилась:

—      Не здесь…

—      Тогда где?

—      Я живу недалеко отсюда… Но не сегодня.

—      Только не говори, что у тебя сегодня другое свидание.

—      Просто есть дела.

Я взглянул на часы. Половина десятого.

—      Я сегодня тоже не смогу. В полночь мне надо на работу.

—      Что у тебя за работа?

—      Я ночной сторож.

—      Понятно, — сказала она и полезла в сумочку за очередной сигаретой.

—      Просто нужно оплачивать кое-какие счета.

—      Ну, я и не думала, что ты работаешь ради интеллектуальной стимуляции. Так что ты сторожишь?

—      Меховой склад, — соврал я, зная, что за углом моего дома, на Фобур-Пуассоньер, как раз есть такой.

—      Как тебе удалось занять столь необычный пост?

—      Это долгая история.

—      Это понятно, — сказала она, прикуривая сигарету от маленькой старомодной зажигалки. — Где ты живешь?

—      Какой-нибудь чердак на канале Сен-Мартен?

—      Если я работаю ночным сторожем…

—      Ты охраняешь меховой склад, тогда это должно быть в районе улицы де Птит Экюри.

—      Эта улица идет параллельно моей.

—      Улица де Паради?

—      Я поражен…

—      После сорока пяти лет постоянного проживания в городе не просто узнаешь его… ты видишь его насквозь.

—      Или он видит тебя насквозь?

—      Точно. У тебя есть ligne fixe?[88]

—      Нет.

—      Значит, ты живешь в chambre de bonne?

—      Ты быстро все улавливаешь…

—      Если у тебя нет ligne fixe, значит, с тобой трудно связаться. Но сегодня у всех есть portable.[89]

—      Кроме меня.

—      И меня.

—      Ты, случайно, не из луддитов?

—      Просто не вижу необходимости круглосуточно находиться на связи. Но если ты захочешь найти меня…

Она полезла в сумочку, достала визитку и вручила мне.

Я прочел:

Маргит Кадар

Переводчица

13, улица Линне

75005 Париж

01.43.44.55.21

—      По утрам лучше не звонить, — сказала она. — Я сплю часов до трех. А вот после пяти вечера — самое оно. Я, как и ты, приступаю к работе в полночь.

—      Самое плодотворное время для тех, кто пишет, n’est-ce pas?[90]

—      Ты пишешь, я перевожу. Знаешь, как говорят про перевод: это преобразование утренних слов в слова вечерние.

—      Я позвоню, — сказал я.       

—      Буду ждать.

—      Я подался вперед, чтобы снова поцеловать ее. Но она жестом остановила меня:

—      A bientot…[91] 

—      A bientot.