Женщина из Пятого округа

—      Полагаю, о существовании Итона в штате знают не все американцы. Единственная достопримечательность нашего городка — колледж Кру, хотя колледж ничего из себя не представляет.

—      Но именно там начались все твои неприятности, да?

Я кивнул.

—      Впрочем, это уже совсем другая история, не так ли? — спросила она.

—      Может, и нет. Я бы предпочел не возвращаться к этой теме.

—      Тогда не будем.

—      Маргит снова впилась в меня глубоким поцелуем. Потом затушила сигарету, допила шампанское и сказала:

—      А теперь я должна попросить тебя уйти.

—      Что? — опешил я.

—      У меня есть неотложные дела.

—      Но еще нет даже… — Я взглянул на часы, — восьми.

—      У нас был чудесный cinq-a-sept…[107] настолько чудесный, что едва не стал cinq-a-huit.[108]

—      Но я думал, мы проведем вместе вечер…

—      Это невозможно.

—      Почему?

—      Потому что, как я уже сказала, у меня дела.

—      Ты сейчас похож на маленького мальчика, которого выгоняют из шалаша на дереве.

—      Спасибо, — произнес я с обидой в голосе.

Она обхватила мое лицо руками.

—      Гарри, не надо так. Ты просто должен принять тот факт, что сейчас я занята. Но мне очень хочется, чтобы мы вместе провели еще один вечер.

—      Скажем, дня через три.

—      Так нескоро?

Она приложила палец к моим губам:

—      Я думаю, тебе не надо объяснять.

—      Но я просто хотел увидеть тебя раньше, вот и все.

—      Вот и увидишь — через три дня.

Ее палец снова коснулся моих губ.

—      Не стоит заходить слишком далеко.

—      Хорошо.

Маргит поцеловала меня.

—      Через три дня…

—      Во сколько?

—      В это же время.

—      Я буду скучать, — сказал я.

—      Вот и хорошо, — ответила она.

11

Следующие три дня были тяжелыми. Я окунулся в привычную рутину: просыпался в два, шел за зарплатой, убивал время в «Синематеке», ужинал в дешевых  traiteurs[109] или кафе. Потом шел на работу. Писал. Наступал рассвет. Возвращаясь домой, я заходил за своими любимыми круассанами.

В общем, все как обычно. С той лишь разницей, что теперь каждый свободный от сна час я думал о Маргит. Я мысленно проживал нашу встречу на улице Линне 13, минуту за минутой, иногда нарушая последовательность событий. Это был бесконечный фильм, который крутился в моей голове без пауз. Я до сих пор ощущал, как ее ногти впиваются в мою кожу в момент оргазма, чувствовал солоноватый привкус ее кожи… Но еще больше меня волновало воспоминание о долгом глубоком молчании, наступавшем после секса, когда мы лежали, распластанные друг на друге, выжатые, опустошенные… Моя бывшая жена часто упрекала меня в том, что я плохой любовник, месяцами отталкивала меня, а я все пытался вывести ее на разговор, услышать, что же я делаю не так… Близость она называла «механикой», и  лишь потом я узнал о ее связи с деканом колледжа…

Стоп. Ты опять за старое. Нарочно вспоминаешь самое неприятное, чтобы заглушить то счастье, что сейчас испытываешь…

Счастье? Меня насильно разлучили с дочерью — да разве после этого я могу быть счастливым?

Ладно, это не счастье. Назовем это страстью.

Однако в моменты наивысшего прилива чувств мне начинало казаться, что это любовь.

Ты ведешь себя, как подросток, у которого голова идет кругом после первого пылкого свидания.

Да — и я считаю минуты в ожидании новой встречи.

Это все от отчаяния.

Она красивая.

Ей вот-вот стукнет шестьдесят.

Она красивая.

Махни чашечку кофе и протрезвей.

Она красивая.

Тогда три чашки кофе…

Я все твердил себе, что нужно быть готовым к разочарованию… что, когда я снова приду к ней, она укажет мне на дверь, объявив о том, что передумала и что не стоит продолжать эту авантюру. Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Когда наконец наступил третий день, я появился в ее quartier за час до назначенного свидания. Я снова убивал время в Ботаническом саду, потом зашел в знакомый уже магазинчик и купил бутылку шампанского. Под дверью ее дома я проторчал еще три минуты, пока часы не показали пять. Только после этого я набрал код и поднялся по второй escaliet.[110] На пороге ее квартиры меня охватила нервная дрожь. Я позвонил в дверь. Раз… Секунд тридцать никакого ответа. Я уже собирался позвонить еще раз, когда услышал шаги за дверью, а потом и звуки открываемых замков.

Дверь распахнулась. Маргит была в черной водолазке и черных брюках, в пальцах зажата сигарета, легкая улыбка на губах. Лицо лучилось от счастья.

—      Ты очень настойчивый любовник, — сказала она.

—      Я шагнул к ней, чтобы заключить ее в объятия, но она жестом дорожного полицейского остановила мой порыв:

—      Ducalme, monsieur.[111] Всему свое время.