Женщина из Пятого округа

Филипп Брассёр, 43 года, утренний портье отеля «Селект» на улице Франсуа Милле, парализован в результате наезда автомобиля. Наезд произошел вчера днем прямо перед отелем. По словам свидетелей, «мерседес» С-класса был припаркован у тротуара. Как только мсье Брассёр вышел из отеля, автомобиль внезапно  тронулся с места. По показаниям мадам Тринг Та-Сон, хозяйки ресторана азиатской кухни вблизи отеля «Селект», водитель намеренно наехал на мужчину. Мадам Та-Сон также сообщила полиции, что номера на «мерседесе» были замаскированы. По словам следователя, инспектора полиции мсье Гюбе, этот факт со всей очевидностью указывает на преднамеренность преступления. Мсье Брассёр находится в госпитале Сен-Клу, его состояние стабильно. Лечащий врач, невропатолог Ж. Одрэ, сказал, что еще слишком рано строить прогнозы, насколько длительным будет паралич.

О боже… При всей моей ненависти к этому негодяю — было неплохо наказать его за все мерзости, которые он совершил по отношению ко мне, — я никогда не  желал ему такой участи. Должно быть, с годами этот человек нажил себе немало врагов.

Четыре часа спустя я пересказал эту историю Маргит. Не сразу, конечно. Открыв дверь, она потащила меня в спальню. Там она стянула с меня джинсы, а с себя юбку. Секс был стремительным. Маргит крепко сжимала меня ногами, ее стоны набирали обороты с каждым моим рывком…

Потом она сказала:

—      Разденься и полежи пока, — и ушла в соседнюю комнату за бокалами и бутылкой шампанского («Я стану говорить „Опять?“, но тебе действительно пора кончать с такой расточительностью»). Бутылку она открыла сама, и сделала это не выпуская сигареты изо рта. Когда хлопнула пробка, на простыни просыпался пепел.

—      Лишняя работа для горничной, — заметил я.

—      Я сама себе горничная. Так же, как и ты.

—      Ты красивая…

—      Ты это уже говорил.

—      Это правда.

—      Ты обманщик, — рассмеялась она. — И упорно не отвечаешь на мой вопрос…

—      Какой вопрос?

—      Вопрос, который я задала тебе в прошлый раз.

—      Что-то не припомню…

—      Насколько серьезно разрушила тебя жена.

—      Серьезно, — признался я. — Но в конечном счете я сам себя погубил.

—      Ты так говоришь только потому, что она тебя в этом убедила… Всю жизнь тебе твердили, что ты плохой мальчик…

—      Прекрати говорить со мной как психиатр.

—      Тебе не в чем винить себя.

—      Ты ошибаешься, — сказал я и отвернулся.

—      Ты кого-то убил? — спросила она.

—      Не пытайся зайти с другого бока…

—      Почему же, я задаю прямой вопрос: ты убил кого-то?

—      Разумеется, нет.

—      Тогда в чем ты себя винишь? Может, в том, что предал жену?

—      Может быть.

—      Или все дело в том, что тебя разоблачили?

Я промолчал.

—      Ну… мы все хотим, чтобы нас разоблачили, — сказала она. — Это свойственно человеку… и это так печально, то, что мы не можем жить с сознанием вины…

—      Хочешь узнать, какая вина мучает меня в настоящее время?

—      Да, — кивнула она, и я выложил ей историю про несчастный случай у отеля «Селект».

—      Это не похоже на несчастный случай, — резюмировала Маргит, когда я закончил.

—      Понимаешь, тот факт, что…

—      Только не говори мне, что, услышав твои проклятия и адрес этого ублюдка, боги решили восстановить справедливость.

—      Вот именно, что-то вроде этого я и чувствую…

—      Твой портье получил то, что заслужил. Кому-то не понравилось, как он относится к людям, и ему выставили счет. Послушай, неужели даже притом, что ты не оказал никакого влияния на чье-то решение, ты все равно чувствуешь себя виноватым?.

—      Но я  хотел, чтобы с ним приключилось что-то плохое…

—      Разве это доказывает твою вину?

—      Вот такой я идиот.

—      Это уж точно, — сказала она, доливая мне шампанского. — Но я уверена, что такая самокритичность не пришла однажды из ниоткуда. Может, твоя мать…

—      Послушай, мне совсем не хочется говорить об этом…

—      Она была чересчур строга к тебе?

—      Да, и еще она была глубоко несчастной женщиной, которая постоянно твердила мне, что я — источник всех ее проблем.

—      Это действительно так?

—      Если верить ей, то да. Я испортил ей жизнь…

—      Интересно, каким образом?