Женщина из Пятого округа

—      В те пятнадцать минут я выкурила, должно быть, шесть сигарет подряд. Потом дверь распахнулась, и вошли двое мужчин. Оба средних лет, круглолицые, хмурые, один из них был в белом халате, другой в костюме. Доктор и инспектор полиции. Доктор взял стул и подсел ко мне. Коп остался в дверях, откуда смотрел на меня своими темными, цвета ночи, глазами. Доктор наконец осмелился встретиться со мной взглядом. Когда он заговорил: «Мадам, мне очень жаль…», меня покинули остатки сил. Я проревела минут десять — выла, как раненый зверь, доктор попытался взять меня за руки, чтобы поддержать, но я оттолкнула его. Он предложил успокоительное. Я закричала, что ничто не может заглушить мою боль. Потом доктор начал объяснять. «Наезд… при переходе улицы… были на зебре, когда водитель сбил обоих… ваш муж погиб на месте, дочь умерла пятнадцать минут назад… мы сделали все, чтобы спасти ее, но у нее была сломана шея и другие внутренние повреждения были слишком серьезными…». Потом заговорил инспектор, который сообщил, что прохожий записал номера автомобиля — это черный «ягуар» — и они рассчитывают задержать машину вместе с водителем в ближайшие сутки. «Мы квалифицируем это как убийство по неосторожности… но я должен задать вам вопрос: у вашего мужа были враги? Может, кому-то была выгодна его смерть?» Я снова расплакалась, объясняя, что Золтан был замечательным человеком, лишенным всяких амбиций, с чего бы вдруг кому-то желать ему смерти? «Tres biеп, madame,[118] — сказал инспектор, — извините, что пришлось задать вам такой трудный вопрос в столь неподходящий момент». — «Я хочу их видеть», — закричала я. Но мне отказали, сообщив, что повреждения слишком серьезные. Я закричала еще громче: «Мне все равно, как они выглядят, я должна их увидеть». Но все в один голос сказали «нет», потому что это слишком тяжелое зрелище… Доктор сказал, что у Золтана череп раскрошен колесами, а Юдит проволокло несколько метров по асфальту, и ее лицо… Вот когда я обезумела — перевернула стол, стулья, расцарапала себе  лицо, а потом пыталась разбить голову о стены. При этом я визжала, что хочу умереть. Помню, полицейский и инспектор пытались держать меня, а я боролась с ними. Доктор выбежал из комнаты, вернулся с медсестрой, кто-то силой стянул с меня пиджак, в руку впилась иголка, и перед глазами стало черно… Когда ко мне вернулось сознание, я обнаружила, что лежу, привязанная к кровати, в психиатрическом отделении госпиталя. Дежурная медсестра сказала, что в течение двух дней меня держали на транквилизаторах. Еще она сказала, что из полиции хотят поговорить со мной. Спустя несколько часов появился инспектор. К этому времени один из дежурных докторов решил, что я успокоилась и меня можно развязать, так что я уже сидела в кровати, но по-прежнему была подключена к внутривенному питанию, поскольку от еды отказывалась. Инспектор сразу перешел к делу. «Мадам, мы задержали водителя…» — сказал он. Водителя звали Анри Дюпрэ. Он был ответственным сотрудником крупной фармацевтической компании и проживал в Сен-Жермен-ан-Лэ. Полиция была уверена, что он был очень пьян в момент наезда: когда на следующее утро его арестовали у него дома, тест показал, что уровень алкоголя в крови значительно превышает допустимую норму… Инспектор также сообщил, что один из наших соседей опознал тела и их передали в похоронное бюро, где гримеры восстановили лица, так что, если я хочу увидеть их сейчас… Но я сказала инспектору, что не хочу видеть их мертвыми, потому  что не могу себе представить…

Снова долгое молчание.