М. В. Михайлова разделяет дореволюционный и эмигрантский периоды репрезентации «женского вопроса» в творчестве Тэффи. По мнению исследовательницы, если главной чертой дореволюционного периода был «ободряющий смех», то в эмиграции на первом плане оказываются человеческие качества героев, «от комедийно-юмористической она переходит к печально-насмешливой тональности»[805]
. Соответственно, и «женский вопрос» со временем почти полностью перестает интересовать писательницу.Прижизненная критика включала сатирические пьесы Тэффи в общий контекст ее творчества писательницы-юмористки. В этом отношении можно сравнить Тэффи с той же Е. А. Нагродской, чьи произведения относили к разряду бульварной или «полубульварной» литературы, причем впоследствии подобная точка зрения перекочевала и в труды литературоведов. И только переосмысление значения гендерной проблематики, произошедшее в 1990-х годах, заставило посмотреть на произведения Нагродской по-другому: ее романы и рассказы сегодня рассматриваются как значимое явление, затрагивающее многие важные для той эпохи проблемы. Вероятно, имеет смысл пересмотреть с этих позиций и творчество Надежды Тэффи. Однако здесь вопросов пока что больше, чем ответов.
Новый матриархат: гендерные инверсии
в пьесах «Женский вопрос» Тэффи и «Судьба мужчины» Н. Урванцова[806]
Пьеса Тэффи (1872–1952) «Женский вопрос» (написана в 1906[807]
, постановка и публикация — 1907) в последнее время все больше привлекает внимание исследователей[808]. Однако она рассматривается в основном изолированно от контекста, в особенности того, который составляет не творчество писательницы в его совокупности[809], но произведения эпохи, трактующие темуПьеса Тэффи, относящаяся к совсем раннему периоду ее творчества, впервые была поставлена в театре Литературно-художественного общества (Малый Санкт-Петербургский театр А. С. Суворина) в феврале 1907 года и опубликована в том же году в IV книге журнала «Библиотека „Театра и искусства“» (апрель 1907). Она пользовалась заслуженной популярностью — см., например, о ее первом представлении в рассказе Тэффи «Псевдоним» (1931):
…публика засмеялась раз, засмеялась два и пошла веселиться. Я живо забыла, что я автор, и хохотала вместе со всеми, когда комическая старуха Яблочкина, изображающая женщину-генерала, маршировала по сцене в мундире и играла на губах военные сигналы. Актеры вообще были хорошие и разыграли пьеску на славу.
— Автора! — закричали из публики. — Автора![810]
, [811]В дальнейшем пьеса ставилась многократно, и нет никаких сомнений в том, что Николай Урванцов ее знал и помнил, когда писал в 1915 году свой текст в том же жанре — «Судьбу мужчины». Эта сценическая миниатюра, чья премьера состоялась 6 октября 1915 года в театре «Кривое зеркало», была встречена критикой восторженно:
Первая премьера нынешнего сезона оказалась очень удачной… Под непрерывный смех идет шарж Н. Н. Урванцова «Судьба мужчины», остроумно пародирующий банальные мотивы семейных драм при помощи очень простого способа: мужчины усвоили женскую психологию, и наоборот. Автор дает «картинку будущего», когда мужчины окажутся слабыми созданиями… Талантливо написано и поставлено Урванцовым[812]
.Как пишет Н. Букс,