Женщина не моих снов (СИ)

Она приоткрыла окно, закурила и замерла, глядя вдаль.
Сначала я разглядывал ее, но глаза мои закрывались, и я уснул. Наверное, еще никогда во время болезни я не засыпал так быстро и не спал так глубоко.

Утро началось с кошачьих воплей под окном. На этот раз полем битвы был мусорный бак наших соседей, и поэтому крики были не такими душераздирающими, как обычно. Если коты воевали за наш мусор, впору было затыкать уши.

Голова не болела. Обыкновенно на утро после приступа я чувствовал легкое недомогание, но на этот раз ничего такого не было.

– Чудо какое-то, – шепотом сказал я.

Лиза спала рядом со мной. Ее вещи были аккуратно сложены на кресле. Я повернулся к ней и вгляделся в ее лицо.

Мама часто говорила мне, что это плохо – разглядывать спящих людей, так как во время сна душа человека отражается на его лице. Но я не смог удержаться от соблазна.

Лицо Лизы было спокойным и немного наивным. Во сне она выглядела молодой девушкой, почти девочкой – без кокетливой улыбки и того самого, страшного, выражения в глазах. Я почему-то подумал, что она напоминает мне икону, и не удержался от надменного смешка.

Лиза приоткрыла глаза.

– Доброе утро, малыш, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – ответил я. – Ты во сне похожа на святую.

Лиза расхохоталась.

– Хорошо, что я не выгляжу шлюхой хотя бы во сне. Ах, как здорово, что мы отдохнем от твоего папочки.

– Точнее, отдохнешь ты. Проблематично воевать сразу на двух фронтах?

– Мне давно следовало привыкнуть к твоей наглости, Брийян. Так уж и быть. Пока я буду наслаждаться тобой.

Я обнял ее, и она, чуть приподнявшись, поцеловала меня. Ее волосы коснулись моей щеки, и я снова подумал о том, как мне хочется, чтобы отца не существовало. И я уже не задавался вопросом, кто виноват, потому, что виноваты были все. Но меня это не волновало. Я хотел, чтобы эта женщина принадлежала мне одному. Мне стоило нечеловеческих усилий сохранять спокойное выражение лица, когда Лиза за спиной отца говорила мне одними губами «я хочу тебя», а потом, когда отец поворачивался к ней, спрашивала, хочет ли он еще кофе.

Трудно сказать, сожалел я обо всем, что происходило. Хотя, конечно, ни капельки не сожалел. И уж точно не хотел, чтобы все стало таким, как раньше. Слишком притягательным оказался тот самый мир, Лиза была права. Каждый раз я делал шаг. А потом – еще шаг. Вероятно, в пропасть, и, может быть, выбраться оттуда я уже не смогу. Но я уже давно перестал пытаться пристыдить себя напоминаниями о том, что я делаю ужасные и непристойные вещи. Я просто считал минуты до вечера, ждал ее прихода. Иногда я начинал чувствовать то, о чем мне говорил отец. И понимал, что слишком далеко отплыл, и сейчас в открытом море Скоро будет шторм. А шлюпок у меня нет.

В начале десятого, сразу после завтрака, мы удостоились чести видеть Бена. Он недавно вернулся из Израиля, где провел пять дней, и теперь сиял от счастья. Я был рад его видеть, так как мы не общались практически весь экзаменационный период. Бен был слишком занят, помогая отстающим, а я в плане учебы всегда был единоличником и предпочитал заниматься в одиночестве.

Я принес в гостиную портативный компьютер, и мы начали смотреть привезенные Беном фотографии. Через некоторое время к нам присоединилась Лиза.

– Меня всегда поражало сочетание скромности и красоты этих женщин, – сказала она.

– Нескромных там тоже хоть отбавляй, – уверил ее Бен. – А вообще, женщины – это одно из богатств Ближнего Востока.

– Пожалуй, я пойду разгребать богатства в раковине.

– Помочь? – предложил я.

– Нет, спасибо, малыш. Общайтесь. Я справлюсь сама.

Бен вручил мне подарок – средних размеров бутылку из толстого стекла. В бутылке была картинка из цветного песка – пустынный пейзаж. Незатейливая, на первый взгляд, вещица поражала тонкой работой мастера. Надпись на бутылке гласила – «Иудейская пустыня».

– Как это сделано? – спросил я, разглядывая подарок.

Бен пожал плечами.

– Думаю, они работают иглами. Правда, здорово? Я хотел привезти тебе по-настоящему здоровую бутыль, но побоялся разбить в дороге. Господи, Брайан, как же там жарко! Мы были день на Мертвом море. Я думал, что умру. А еще мы были в Цфате, ну, и в Иерусалиме, конечно.

– И ты, конечно, встретил там невесту?

Бен насупился – эта тема была ему неприятна. Он уже полгода встречался с дочерью друга его отца. Она Бену не нравилась, и он терпел ее только из-за родителей – они хотели, чтобы Бен женился на еврейке.