Женщина – не мужчина

– Я поступила в колледж в Манхэттене, – объявила Дейа, стараясь говорить ровным голосом. – И буду там учиться.

– В Манхэттене? – В глазах у Фариды мелькнул страх.

– Я знаю, ты боишься, как я буду ездить в такую даль. Но когда я наведываюсь к Саре, я прекрасно нахожу дорогу. Обещаю, что после занятий буду возвращаться прямиком домой. Ты можешь мне верить. Ты должна мне верить.

Фарида не сводила с нее глаз.

– А как же замуж?

– Замужество подождет. Думаешь, после всего, что я узнала, я буду сидеть сложа руки и ждать, когда ты выдашь меня замуж? И даже не пытайся меня переубедить.

Фарида хотела что-то возразить, но Дейа опередила ее:

– Если будешь чинить мне препятствия, я уйду насовсем. И сестер заберу.

– Нет!

– Тогда не становись у меня на пути, – сказала Дейа. – Позволь делать то, что я хочу.

Фарида молчала, и она добавила:

– Знаешь, что сказала мне Сара в последний раз, когда мы виделись?

– Что? – прошептала Фарида. Она так и не повидалась со своей взрослой дочерью.

– Сказала, что я должна учиться. Что это единственный способ создать свой собственный насиб.

– Но мы не властны над нашим насибом, девочка моя! Как суждено, так и будет! Вот что такое насиб.

– Неправда! Моя судьба в моих руках. Вон мужчинам постоянно приходится принимать решения – они же как-то справляются! А я чем хуже?

Фарида, сморгнув слезы, покачала головой. Дейа ожидала, что она будет спорить, плакать, ругаться, умолять, запрещать. Но, к ее изумлению, ничего такого Фарида устраивать не стала.

– Она хочет с тобой увидеться, – тихо добавила Дейа. – Она сожалеет о том, что сделала, и мечтает вернуться домой. Но боится… боится, что ты все такая же, как прежде.

Фарида, отвернувшись, утерла слезы:

– Передай ей, что я давно уже не такая, внученька. Передай, что я прошу прощения.

Дейа идет между библиотечными стеллажами. Они мощные и высокие, каждый вдвое шире ее. На каждой полке – чьи-то истории: привалились одна к другой, как обессилевшие под тяжким бременем люди, подпирают своими боками миры, спрятанные под соседними обложками. Их тут тысячи, если не миллионы. Может, и ее история где-то здесь. Может, в конце концов она ее найдет. Дейа пробегает пальцами по жестким корешкам, вдыхает запах старой бумаги – она ищет. И вдруг – словно ушат холодной воды – ее осеняет.

«Я ведь и сама могу о себе рассказать», – думает она.

Вот он, этот рассказ.

Исра Осень 1997 года

Исра не заметила, когда страх успел захватить ее целиком. Теперь он терзал ее так, что она не могла ни есть, ни спать. С тех пор как Адам живого места на ней не оставил из-за школы, она еще больше стала бояться за дочерей и их будущее. Жалела, что не послушала Сару и не отважилась бежать с ней. Но что теперь локти кусать! Нужно спасать дочерей. Нужно уходить.

Исра бросила взгляд на блестящие часики на запястье – три двадцать девять дня. Времени у нее немного. Фарида в гостях у Умм Ахмед, Надин в душе. Надо спешить. Она сложила свидетельства о рождении дочерей, прихватила деньги из Адамова ящика, а потом поднялась наверх – за деньгами и золотом, которые хранила под матрасом свекровь. Исра уже не раз проделывала это в своем воображении, и все прошло даже более гладко, чем она ожидала. «Надо было бежать с Сарой», – в сотый раз подумала Исра, усаживая Лейлу и Амаль в коляску. Глубоко вздохнув, она распахнула входную дверь.

На автобусную остановку Исра пришла раньше времени. Она привыкла каждый день встречать после школы Дейю и Нору, даже радовалась этим прогулкам. Но сегодня все сделалось какое-то чужое: улицы казались длиннее, тротуары – шире. Она твердила себе, что должна быть храброй ради дочерей. Длинный желтый автобус Исра увидела еще издалека и не отрывала от него встревоженного взгляда, пока автобус не остановился перед ней. На часах было три сорок три. На две минуты раньше расписания. «Может, Бог помогает мне», – подумала Исра, когда двери разъехались и на ступеньках показались ее дочки.

Они пошли прочь, шаг за шагом удаляясь от остановки. Когда они завернули за угол, ноги у Исры сделались ватные – но она не останавливалась. «Соберись, – твердила она себе. – Не ради себя – так ради них».

До станции метро на Бэй-Ридж-авеню они добрались к четырем пятнадцати. Спустились по лестнице – Дейа и Нора помогли матери стащить коляску, – и Исра глубоко вздохнула. Внизу было темно, жарко, стены и потолок давили со всех сторон. Исра огляделась, пытаясь сообразить, что делать дальше. Вход загораживали металлические решетки, и Исра не знала, как через них пройти. Мужчины и женщины просачивались сквозь решетки, бросая какие-то кругляшки в металлические отверстия, и она сообразила, что сперва нужно купить жетоны.

Справа обнаружилась стеклянная будка, в которой маячила женщина. Исра подкатила коляску поближе.

– А где можно купить жетоны? – спросила она; язык с трудом одолевал английские слова.

– У меня, – ответила женщина, даже не взглянув на Исру. – Вам сколько?

Исра растерялась.

– Сколько вам жетонов? – проговорила женщина медленнее, бросив на нее раздраженный взгляд.

Исра указала на решетки: